— Нет. Она ничья. Мы все ничьи, Сэм. Как бы не выделывались. Ты бы отдал сюда дочь или сына?
— Нет. Дети бы жили со мной.
— То то и оно… Как твоя мама, кстати?
— Также, — швыряю в него мяч. — Не узнаёт.
— Хреново, братишка.
— А твоя?
— Тоже также… бухает и меняет любовников. Скоро перейдёт на моих ровесников. Иногда думаю, лучше бы не узнавала.
— Противно…
— Маську жалко.
— А отец чего?
— Ему некогда. Он рубит бабки. Молится на бабки. Спит и видит бабки. Боится потерять бабки…
— Ну ясно, ясно… не ной!
— Давай, делай свою беспонтовую ставку, Сэм.
Да… надо. Открываю чат, Макс заглядывает из-за спины в экран.
Там…
Дагер — 500 баксов.
Дагер — 300 баксов.
Дагер — 700 баксов.
Дагер…
Дагер…
Меня передергивает от картинки, которая стоит за этими суммами. И из непреодолимого чувства протеста, я пишу:
Устинова — 5000 баксов.
В чате тишина…
— Ты чо, братан?!… - хрипит сзади Макс. — Это же твой лимит на полгода.
— Ааа… — морщусь я. — Зато весело же, нет?!
— Кретин!
А у на это "семейное"…
Ася
Присев на открытое окно, слушаю опять корейский.
Тарабарщина.
— Мот ихэхамнида́, - говорю вслух единственную выученную фразу.
Она как нельзя лучше подходит к ситуации и означает "Я не понимаю". Хотя нет, я знаю еще одну полезную:
— Това́ джусеё!
"Помогите!"
Помогите, я совершенно не способна к языкам.
Я решила каждый вечер учить десять фраз на корейском и десять на итальянском. По специальному уровню мы не учим грамматику, наша задача научиться говорить и понимать речь. И все в классе уже свободно говорят.
Боковым зрением вижу знакомую походку. Рафаэль…
Сердце ускоряется. Мне тревожно после последней выходки Решетова. И вот этот их разговор… Явно не для моих ушей. Мне не понравилось это.
И, вздыхая, я добавляю себе еще по пять фраз на немецком и французском. Как иначе тут выживать? Все такие полиглоты, куда деваться!
Заметив меня тоже, Рафаэль идет к моему окну.
Мой телефон звонит, это мама. Сердце сжимается от обиды. Скидываю.
— Привет, Ася!
— Привет.
— Скучаешь?
— Рафаэль…
— Можно просто Раф, — сжимает мои пальцы, лежащие на подоконнике.
— Раф… хорошо.
— Ты мне снилась, — опускает смущенный взгляд.
— Надеюсь, не в кошмаре.
— О, нет! Сон был очень… романтичный. Замёрзла? — дышит на мои пальцы.
Вечерами уже прохладно.
— Немного, — это все так смущает, но не хочется выглядеть по-дурацки… И я делаю вид, что ничего такого сверхъестественного для меня нет в его прикосновениях. Но я, наверное, вся прекрасного рубинового цвета! Хорошо уже сумерки.
— Пойдём в бассейн? Уличный еще работает.
— Холодно…
— Там горячая вода. И я… не дам тебе замёрзнуть.
— Я плаваю плохо.
— Научу… — смотрит преданно мне в глаза. — Давай…
Мне, конечно же, хочется! Но Рафаэль на границе чего-то допустимого со мной. И вот-вот перейдёт. А я совсем не уверена, что готова. И не уверенна, что решусь притормозить, когда он переступит эту границу.
Надо отказаться!
Но обидится ведь. И я потеряю последнего приятеля.
Его палец выводит круги на моей пленённой ладошке. Сердце трепыхается от противоречивых ощущений.
Он красивый парень… обходительный…
— Ну, пожалуйста, Ась.
— Ладно… — решаюсь я. — Когда?
Это свидание, как я понимаю? Мамочка… Что-то я не готова. Но ведь уже согласилась? Глупо давать заднюю.
— Через час?
Бросаю взгляд на время. До отбоя еще два часа. Нужно немножко опоздать и потом под каким-то предлогом уйти пораньше, чтобы не…
— Я зайду за тобой, окей?
Киваю.
— Ты чего такая расстроенная?
— Тебе нравится в "Швейцарии", Раф? — перевожу я тему.
— Мм… Не хуже, чем в других школах. Нормально. Есть свои недостатки и свои преимущества.
— А ты не хотел бы жить с родителями?
— Боюсь, это невозможно, — пожимает он плечами.
— Почему?
— Они занятые люди. Почему ты спросила?
— Скучаю по отцу.
— Уехал куда-то?
— Нет. Погиб.
— Оу… — опускает взгляд. — Печально.
— Спасибо тебе.
— За что? — неуверенная улыбка.
— За то, что ты человек. И ведёшь себя как человек, а не вот это всё… — взмахиваю я рукой на идущего мимо кабанчика.