Сэм с Максом смеясь, стебутся над этим Кислицыным.
— Рита… ты что! Не надо, пожалуйста… — шепчу я.
— Дай резинку, — протягивает руку.
Я снимаю с косы резинку, отдавая ей. Собирает свои волосы в хвост.
— Ну что, трусишка? Встанешь со мной? — срывая со стены перчатки, бросает ему в лицо.
Он перехватывает их рукой, отклоняясь назад
— Хм… — темнеет его взгляд. — Просто так не вижу смысла. Давай на желание.
— Не вопрос. Только желание не озвучиваем. Вслепую.
— Ты страх потеряла, Ким?
— Я его и не находила, Кислицын.
Рита запрыгивает на ринг.
Макс, Сэм и еще несколько парней, бросая все, окружают его.
— Рита, завязывай! — хмуро смотрит на нее тренер. — У тебя бой через три дня. Если он попадет, ты ляжешь надолго. Нам от девочек больше некого выставить на турнир.
— Он не попадет, тренер. Он же тесто!
— Ри-та! — строго.
— Поздно, — надевает перчатки Кислицын. — Вызов принят.
Тренер встаёт возле угла ринга.
Кислицын тоже поднимается. Он на голову ее выше! Ничего себе сакральная жертва.
Прижимая руки к груди, испуганно смотрю на происходящее.
— Шейк Хендз! — требовательно говорит тренер.
— Ну ты же знаешь мои желания, Рита? Ложись сразу… и больно почти не будет! — шипит он на неё.
Рита молча толкает своими перчатками, в его, выставленные вперед.
— Кислицын, капу надень, говоришь много, — одергивает его тренер. — Файт!
Рита, срывается как фурия, скорость ударов такая, что я даже не вижу их. Кислицын закрывается.
Парни поддерживающе кричат что-то.
Когда она выдыхается, он неожиданно открывается и, кулак как молот, летит ей в лицо. Но ловко, словно танцуя, Рита уходит в сторону, и неуловимым движением бьёт ему сбоку в челюсть. Он падает. Всё!…
— Стоп! — поднимает руку тренер.
Шокированно, с трясущимися руками и губами, наблюдаю за тем, как ликуют парни.
— Ритка! Ты лучшая! Это было вау!
Я не видела никогда ничего подобного.
На ринге кровь….
Парни снимают перчатки с надсадно дышащей Риты. Смеясь что-то говорят ей. Она стирает пот со лба тыльной стороной руки, я тоже вижу что ее колотит. Но она улыбается. Наверное, это от адреналина.
Кислицын присаживается, держась за челюсть. Рита садится на корточки, смотрит ему в глаза.
— Ну как ты?
— Жить буду…
— Идти можешь?
— Могу.
— Пойдём…
— Куда?
— Джином поработаешь. У меня желание…
Онемев, иду на улицу рядом с ними.
Рита говорит с ним вполне дружелюбно, словно не месила десять минут назад. Он хныкает и мычит в ответ, держа у челюсти пакет с сухим льдом.
— Не ной, Кислицын.
Мне кажется, они нравятся друг другу… Вот такая вот странная форма выражения симпатии.
— Короче, ближе к делу, — останавливается она у одной из лавочек. — Давай нам свой телефон.
— Зачем это?
— Давай-давай… разблокируй только.
— Это желание?
— Да.
— Я не могу, Рит. Давай что-нибудь другое.
— Нет. Телефон, — делает она требовательный жест пальцами.
— Да меня порвут!
— А ты никому не говори, Кислицын! — азартно шепчет она ему в лицо. — И я не скажу. И Устинова будет молчать. Будешь, Устинова?
— Обещаю… — тревожно всматриваюсь в их лица. — Я никому ничего не скажу.
Знать бы еще что я не должна сказать!
Нервничая, он прикладывает к телефону палец.
— Ну, Рита… не дай Бог! — опасливо оглядываясь протягивает ей телефон.
Рита выдергивает его. Открывает что-то, пролистывает… протягивает мне.
Читаю сообщения. В чате только парни. Сорок два человека. Многие лица я узнаю по аватаркам. Некоторых по фамилиям.
Рафаэль: "Ставлю на себя семь штук".
И дальше череда сообщений:
"Дагер — 500…"
"Дагер — 300…"
"Дагер — 700…"
"Устинова — 5000…" Это сообщение от Сэма!
"Дагер — 400…"
"Устинова — 100…" Незнакомый кто-то.
"Дагер — 1000…"
— Что это?! — поднимаю я испуганный взгляд. Чувствую, что что-то очень противное. Сердце колотится, дыхание перехватывает.
— Что это, Рит?!
— Подумай… — пожимает плечами Рита. — Ты же не тупая.
Кислицын забирает из моих пальцев телефон.
— Ладно, Кислицын, — толкает его в сторону административного корпуса Рита. — Пойдем, пусть зубы посмотрят.
Уводит его, я остаюсь одна.
Перед глазами эти надписи на экране.
Сажусь на лавочку, подтягивая ноги. Обнимаю себя за колени.
Это ставки… Я не тупая.
Выпускаю густую прядь на лицо, отгораживаясь от мира каскадом волос.