— Здравствуйте, Агния.
— Здравствуйте…
Открывает мне дверцу со стороны ворот.
Отворачиваюсь, оглядываюсь на школу. И остро чувствую, что я словно в другой реальности здесь.
Зависнув, смотрю на корпус общежития… Везде пусто. Только Марика оборачивается, издали глядя в мою сторону.
Слышу едва уловимый звук жужжания сзади. Оглядываюсь. Стекло ползёт вниз.
Сэм… смотрит перед собой, не удосужившись даже повернуться в мою сторону.
— Долго будешь любоваться?
Хочется послать его и поехать на такси. Но такси отсюда до дома Решетовых обойдётся мне в круглую сумму. Которой у меня нет.
— Константин, — вспоминаю я имя водителя. — Можно, я сяду на переднее?
— Мм… как пожелаете.
Открывает мне другую дверь.
Вот и славно!
Опускаю спинку, вставляю наушники в уши, закрываю глаза. И пытаюсь отключиться от того, что Семён в метре от меня. Получается очень плохо. Чувствую его взгляд, внимание, запах его парфюма.
Чувствую, как колотится моё сердце от обиды и горечи.
"Иди к черту!" — как мантру повторяю я про себя.
И мне настолько тяжело и некомфортно рядом с ним, что за всю долгую дорогу я не могу уснуть.
Водитель прикасается к моей руке. Я вздрагиваю, выдёргивая наушники.
— Приехали, Агния.
Выхожу из машины. Её стекла тонированы. И попадая на яркий свет, я жмурюсь, глядя на входную дверь дома, в конце аллеи. Поднимаю глаза вверх. Солнце как будто зажато между двумя мрачными низкими тучами. И от этого свет еще пронзительнее и ярче.
Мама не выходит встретить меня. Мои чувства на этот счет противоречивы. С одной стороны, я еще глубже тону в обиде, с другой стороны, чувствую облегчение, что общение с ней откладывается.
Я стою перед чужим домом, глядя в спину уходящему Семёну.
И мне нужно конкретно переступить через свои чувства, чтобы войти внутрь.
Силы покидают меня. И я, пройдя по аллее, сажусь на ту лавочку, где первый раз увидела Семёна.
Солнце прячется. От порыва холодного ветра я кутаюсь в пиджак.
Сижу, бестолково листая садящийся телефон.
Поднимаю глаза. На большом балконе, что опоясывает весь второй этаж — Сэм с бокалом в руках.
Пить хочется… Но туда не хочу.
Положив рюкзак под голову, ложусь на лавочку, как на диванчик.
Если бы папа был жив, этого всего не происходило бы со мной… Закрыв глаза, прислушиваюсь к тому, как редкие капли бьют по моему телу. И когда я почти уже насквозь…
— Агния! — трясёт меня за плечо Вера. — Ты с ума сошла? Немедленно в дом!
Рассерженно хмурясь, заводит меня внутрь.
Тишина….
— А где все?
— Разве ты не знаешь?
— Чего не знаю?
— Ваши родители уехали на Бали. В свадебное путешествие. Мама должна была тебе позвонить.
— Аа… наверное звонила.
— Быстро переодевайся, я принесу тебе тёплый пунш.
Шагаю по лестнице наверх, оставляя мокрые следы на ковролине.
Бросила меня здесь… Совершенно одну. В чужом доме, с человеком, который меня ненавидит. Просто уехала в другую страну. А меня оставила одну. Папа бы никогда так…
По мокрому лицу катятся слезы. Судорожно дышу. Меня трясёт. Но не от холода, а от тех рыданий, что рвутся из груди.
Не видя ничего, врезаюсь наверху в Семёна.
— Ослепла? — ловит меня за плечи.
Поднимаю на него равнодушные заплаканные глаза.
— Чего ревешь? — вздрагивают агрессивно его ноздри.
Какое тебе дело?
Дергаю плечом, освобождаясь от его рук. Ухожу в свою комнату.
Не переодеваясь ложусь на красивую кушетку и вжимаясь лицом в подушку рыдаю навзрыд, выплёскивая все, что накопилось. Здесь можно. Здесь я одна.
— Агния! — заходит Вера. Ставит бокал на столик.
И тихо причитая, практически насильно раздевает меня, стягивая мокрые вещи. Я насквозь.
Обнимая себя за голую грудь равнодушно смотрю, как Вера ищет что-то в шкафу.
— Где же пижама? Я же покупала…
Медленно открывается дверь. Я встречаюсь взглядом с Семёном.
— Вон! — строго и сдержанно смотрит на него Вера.
Он захлопывает глаза, разворачивается и послушно выходит, закрывая за собой дверь.
Надев на меня пижаму, Вера обматывает мои волосы вкусно пахнущие полотенцем. Всовывает в руки горячий напиток. И я реву еще сильнее. Потому что это не мама! Не мама, а посторонняя женщина в глазах которой тревога и сочувствие. А маме плевать…
— Всё, Ася… Всё! — растирает мои плечи Вера. — Ну что ты? Семён обидел? Я ему устрою…
Отрицательно кручу головой, захлебываясь в слезах.
— В школе что-то?