От этого внутри дыра, которая выкачивает энергию с каждым днём все сильнее и сильнее.
Я бездомная. Нищая. И сейчас меня будут одевать на деньги человека, который меня презирает!
Вера паркуется у бутика с чёрными витринами.
— Пойдёмте.
Семён выходит первый. И я вижу, что рефлекторно дергается к моей двери, чтобы открыть. Притормаживает неуверенно зависшую у ручки руку.
Иди к черту…
Сама открываю дверь, не позволяя ему дозреть и сделать это.
Рассерженно давлю на неё, оттесняя его в сторону.
— Устинова… — морщится. — Дождись пока тебе откроют дверь. Ты же не из деревни вроде.
— Кто откроет-то? Некому здесь открывать, — не глядя на него, прохожу мимо.
Сзади громко хлопает дверца.
— Семён! — возмущенно вскрикивает Вера. — Это моя машина!
— Извини…
" Black & White". Двери разъезжаются передо мной. Неуверенно торможу на входе.
— Смелее… — кладёт мне между лопаток руку Вера.
Я захожу внутрь. В бутике — роскошь! Зеркала… зеркала… И продавщицы такие куколки… Они улыбаются Сэму и крутятся возле него.
Я как ребенок не знаю куда деть руки, и тут же превращаюсь в гадкого убого утёнка в своих простых джинсах и толстовке.
— Вера… — шепчу я. — Можно я в машине подожду?
— Да ты что? Необходимо померить и выбрать то, что подойдёт.
Решетов уходит в мужской зал.
— Мне все равно! Честно! Что купишь в том и пойду. Пожалуйста…
Крепко держа меня за локоть, Вера разворачивает к услужливо ожидающей нас продавщице. Объясняет ей что-то.
Меня уводят в зеркальную кабинку для переодеваний, заваливая ее грудой белых платьев разных вариаций. Ценников на них нет. И это удручает еще сильнее. Я хотела выбрать что-то не очень дорогое.
— У этого верх открыт, нет, — бракую я первое.
— Можно закрыть плечи белой норкой или…
Это наверное очень дорого. Поэтому я отрицательно качаю головой.
Следующее…
— Очень узкий фасон, — морщусь я. — Я не смогу двигаться.
— Вот это должно сесть идеально.
— Здесь разрез до середины бедра… — я не помню ничего про разрез! Можно или нельзя?
— Может это? Грудь, плечи и шея полностью закрыты, зато обнажена спина. И движений не сковывает. Примерьте!
Насчет спины я тоже, к несчастью не в курсе.
Но что-то уже пора примерить. И я, боясь испортить красивую вышивку из жемчуга на горловине, пытаюсь аккуратно влезть в платье.
— Нужно на размер больше. У Вас грудь не войдёт… Вам нужен корсет на тройку, — забирает платье продавщица.
Смущаясь прикрывают грудь, которая у меня и правда… не маленькая.
— Долго там еще? — слышу недовольный голос Сэма за тяжёлыми шторами.
— Присядь… — отвечает ему Вера. — Платье это не рубашка. Это гораздо сложнее.
Девушка приносит мне размер побольше. Помогает надеть.
Еще одна заносит пять коробок туфель. Следующая ворох перчаток…
Растерянно стою, пока меня обувают, одевают как куклу.
Девушка отыскивает перчатки по локоть, на правой тоже жемчужная вышивка.
Как красиво…
— Каблук поустойчивее, пожалуйста! — с мольбой смотрю на девушку.
— Тогда эти…
Какие высокие! Ужас! Чувствую себя как на ходулях. Центр тяжести непривычно смещается. Осанка сама по себе выравнивается.
— Волосы соберём, чтобы линию плеч оценить?
— Давайте, — растерянно пожимаю этой самой линией.
— Спина просто шик! — восхищенно вздыхает одна из них сзади.
— Ну сколько можно?! — слышу недовольный бубнёж Решетова.
Девушки наконец отходят от меня.
Я шокированно рассматриваю себя в зеркало. Это я?!
Мой рот удивлённо приоткрывается.
Пальцы, обтянутые лайкрой, тоньше и длиннее. Я рисую ими в воздухе и рассматриваю, словно меня занесло в тело инопланетянки!
И тело обтянутое белым, на удивление не стало толще, а наоборот постройнело. Перепад между грудью и талией, между талией и бедрами такой выраженный, что я завороженно втягиваю еще сильнее живот, разглядывая себя.
Неожиданно одна из девушек отдергивает в сторону занавеску из штор за моей спиной.
Замираю…
В зеркало вижу, как вздергиваются в удивлении брови Решетова. Приоткрыв рот, не моргая сверлит взглядом мою спину. Взгляд двигается вниз… вверх… опять вниз…
Разворачиваюсь.
Делаю несколько медленных шагов в их сторону. Бедра из-за каблуков непривычно раскачиваются.