Сэм, очнувшись, опускает взгляд в журнал.
— Мне кажется — прекрасно! — улыбается Вера. — Нигде не жмёт?
Разве я чувствую, боже мой?!
Отрицательно кручу головой.
— Сэм, что скажешь? Это или посмотрим и другие?
Снова поднимает взгляд, поджимая губы. На щеках горит румянец.
— Терпимо. Не вижу смысла мерить другие.
Вздыхая, Вера всовывает в его протянутую руку ключи.
— Джентльмен в тебе рыдает, Сёма.
Забирая ключи уходит.
Расстроенно смотрю в зеркало. Терпимо?… Теперь я и сама себе больше не кажусь такой красивой, как в первое мгновение. Снимаю это всё.
Вера расплачивается картой, прихватив со стенда подходящий к луку клатч.
Мы идём на выход.
— Ему понравилось… не расстраивайся, — улыбается Вера.
— Мне всё равно… — вру я.
Вера, улыбаясь качает головой.
— Дети…
Семён
— В смысле — я не могу вернуть их?
— Возврат только с паспортом. И только покупателем. Откуда мы знаем, что Вы их не украли?
— Покупатель — мой отец.
— Вы же могли их взять без его ведома.
— Ясно…
Захлопываю коробку с часами. Ухожу.
Сажусь обратно в машину.
— Не получилось, — смотрит Вера на коробочку в моих руках.
— Не получилось…
— Может, не стоит тогда, Сема это все затевать.
— Я же сказал — деньги будут! Подожди… Я подумаю.
В зеркало заднего вида встречаюсь глазами с Устиновой. Моё лицо опять начинает гореть. Неожиданная она в этом платье… Ну и что? Разве ты уже не признался себе, что она красива? Дальше то что? Да ничего…
Расстроенная. Надо же какая ранимая! Снова раздражаюсь на неё. Что ж с тобой будет, когда тебя Дагер публично натянет?
Мезко от этого. Не хочу я это наблюдать. Кому вообще интересно смотреть на это? Дебильная традиция! И ставка мне моя не интересна. Мне вообще на другое деньги сейчас нужны. На аквариум. Мамин. Она сегодня о нём вспоминала с Верой. Как мы с ней купили черепаху… Она говорила, что эти черепахи очень долго живут и с ней будут еще мои внуки играть.
Со злостью вбиваю кулак торцом в дверь машины. Нет теперь этой черепахи!
— Это моя машина… — терпеливо.
— Извини. Когда-нибудь, я обещаю, куплю тебе нормальную.
— Она нормальная.
Цокаю языком.
— Ну комфортную… что ты придираешься?
Вера взъерошивает мне волосы. Ну чего она при Устиновой? Уворачиваюсь.
Достаю телефон, захожу в чат Золотых. И делаю то, что еще никогда и никто не делал. Может и хотел, но не делал. Потому что не поймут. И есть шанс нарваться на бойкот. Но мне плевать. Мне уже не пятнадцать, чтобы бояться того, что от меня отвернуться одноклассники. Отвернуться и к хренам! Макс не отвернётся точно, и Кислый тоже. И Ритка. Ритка вообще, только поддержит. На остальных плевать я хотел.
Решетов: Я отзывают свою ставку.
Дагер: По правилам игры это невозможно.
Решетов: А я больше не участвую в этой игре. Дешёвая тема… Пикап — для ущербных.
Дагер: Это спорт, Решетов. Как рыбалка.
Решетов: Мой спорт — на ринге, а девки мне и без пикапа дают. А захочу поиграть — на бирже поиграю. По-взрослому.
Дагер: Не вопрос. Но ты давал слово молчать. Слово, как ставку не отзовешь.
Решетов: Я помню. Слово сдержу. Всем — адью!
Выхожу из чата.
Давление правда подскакивает. Потому что это вызов всем, кто там остался. А костяк там нехилый.
Пожалеешь, Решетов? Да нихрена! Как камень с сердца. Еще после Риты хотел сделать это. Но та игра и правда была интересной. Потому что Ритка — боец! Не позволила ему ни разу прикоснуться. И сделала его, пусть и с моей помощью.
Вспоминаю, как специально оставил ей свой телефон, в надежде, что она неоднократно видела, как я рисую графический пароль.
Она тогда только поступила. Новенькая… мелкая… простенькая… С пацанской стрижкой, без грамма косметики. И уложила меня на спарринге как щенка!
Мне была невыносимая мысль, что Дагер поимеет такую крутышку. И я дал ей шанс, как мог. И Ритка воспользовалась. Но ни она, ни я никогда не обсуждаем этот момент. Я думаю, она уверенна, что это вышло случайно. Пусть так и будет.
А Устинова… Ну какой из неё боец? Рыдает три раза в день. Неженка… Лохушка доверчивая. Прямым текстом уже сказал ей — держись подальше! Нет…
И — да, я исхожу пеной по этому поводу! Нравится тебе Дагер? Чем?!
Сжимаю пальцами переносицу, пытаясь избавиться от этих мыслей.