— Меня позвала туда сама Тина. Сказала: вечеринка только для "самых-самых". Но если я буду… ей прислуживать, то она меня возьмёт, — гневно прищуриваюсь я. — Я отказалась, мы поссорились. И она отменила приглашение. Мы с Ритой уснули рано, я не видела — уходила ли куда-то Тина или нет. Но у вас же есть камера в коридоре, можно посмотреть. А про Риту она так сказала, потому что Ким меня поддержала. Ну сами посудите, кто нас туда пригласит еще? Мы же с Ким не золотые, а "пролетариат". Вы же всё знаете, как тут устроено.
— То есть Тина вас отговорила? — Алла спохватывается, произнося ее имя и замолкает на полуострове. Психолог бросает на неё недовольный взгляд.
— Еще что-то хочешь сообщить? Может, еще имена.
— Больше ничего не знаю. А про то, что она шваброй на меня махала, вы уже в курсе, наверное.
— Да, — пишет что-то в блокнот психолог. — Мы в курсе. И примем меры. Иди, Агния. Пригласи Ким.
Поверили или нет?
Выползая на трясущихся ногах, прикрываю за собой дверь. В коридоре уже несколько человек.
На мгновение притягиваю к себе Риту. Шепчу ей в ухо пару слов, чтобы она поняла, что говорить.
Она уходит в кабинет. Я сижу на скамье, жду её.
— Валерия Павловна! — подзывает директриса нашего медика. — На след неделе у нас новенькая будет…
Она понижает голос, отводит ее за угол. Я на автомате прислушиваюсь.
— Там особые условия обучения по состоянию здоровья.
— Инвалид?
— Толком не поняла, жду документы. Вечером перешлю Вам. Посмотрите, сможем ли мы ей условия необходимые обеспечить или нет. Если да, то куда селить будем?
— Какой класс?
— Старший.
— Места два. Либо в комнату Таюрской, у них кровать свободная.
Таюрская у нас староста в комнате.
— Либо в комнату Нагиевой.
Нагиева — это Гала.
Новенькая… Если не золотая, то лучше к нам, конечно. Еще и со здоровьем что-то. Не надо ей к Нагиевой! Изведут же.
— В общем, ждите личное дело. Яна Албанцева.
— А чья девочка? — шепчутся они.
— Оо… Это попросили не упоминать. Но школа заинтересована, — многозначительно.
— Ясно… ясно… поняла! — заговорщицки.
— Устинова, — проходит мимо меня наш инструктор по верховой езде. — Я не понял, почему ты еще здесь?
Смотрит на часы.
У меня же сегодня отработка.
— Ой… я опоздала?
Подскакиваю.
— Я как раз бегу!
— На каблуках бежишь? — критически оглядывается меня. — Переодевайся и на конюшню.
В общежитии, в комнате опять встречаюсь с Тиной. Мы так громко молчим друг на друга, что сейчас повылетают стекла. Воздух словно густеет от негатива.
Разве можно так жить? Как ей самой приятно?
Переодеваюсь в спортивный костюм, собираю волосы.
— Тина, — разворачиваюсь я, неожиданно для себя. — В комнате у Марики с Галой, говорят, есть место. А к нам скоро заселят еще одну новенькую. Тебе у подружек будет лучше.
— Что?? — куксится она надменно.
— Тебе здесь теперь будет очень некомфортно жить, — без задней мысли предлагаю я, но ее глаза начинают вылазить из орбит от возмущения: — У тебя же папа влиятельный. Пусть повлияет и переселись.
— Чего?! — открывает она шокированно рот.
Выхожу за дверь.
Я не так что-то сказала?
— Она не твоя собственность, Решетов. И не ты будешь решать с кем ей общаться, — слышу я негромко спорящих в конюшне Сэма и Рафаэля.
— Буду. И она — моя.
Нет, какой самоуверенный!
— И я тебе сказал: держись от неё подальше, — продолжает он
— Нет, Решетов, это так не работает. Я буду держаться поближе. Мне нравится Ася…
— Да ладно! — скептически.
— Ха. Это проекция, Решетов? Ты не веришь, что она нравится мне, потому что она, по-твоему мнению, не может понравиться в принципе? Тебе, в частности. И чего ради ты суету наводишь? Через Кислицына удвоил ставку?
— Ты свои "проекции" в уши девочкам лей, Дагер. На мне не сработает. Мне вообще, если честно, побоку нравится ли она тебе. И как ты видишь мои мотивы мне тоже плевать. Ты так заигрался, что не можешь поверить в реальность.
— Бред… Игра — это от скуки. Был бы достойный реал, я бы и не играл. Да ты и сам от скуки делал ставки, так что не надо мне морали читать.
— Делал…
— И видео смотрел, не обламывался, да?
Видео… Я догадываюсь какое видео. С доказательствами выигрыша. Фу на вас обоих!
— Честно? Обламывался, — признается Сэм. — Противная хрень. Но, наверное, мелкий был, любопытство побеждало. Но это больше не любопытно. Вырос…