Глава 4
Макс неотрывно смотрел на разложенные перед ним бумаги, и каждый прожитый год словно камнем давил на его плечи. Из банка снова прислали предупреждение. Очевидно, информатор — кто бы он ни был, их чертов шпион, — сообщил об их последней неудаче. Макс в сотый, нет, в тысячный раз задавался вопросом — кто же решил во что бы то ни стало погубить его дело? Он обращался за помощью в детективное агентство, но они не обнаружили ничего странного в постоянных расчетных ошибках, которых никак не должно было быть, как и в бесконечной финансовой нервотрепке, причины которой, учитывая его безупречную репутацию, лично ему казались совершенно непонятными. Он пытался решить эту шараду самостоятельно, но с тем же успехом. И все же не мог сдаться. Что-то подсказывало ему, возможно, все тот же инстинкт, что некто внутри фирмы пытается навредить его предприятию. Макс тяжело вздохнул, понимая, что выбора у него нет: он должен идти вперед до тех пор, пока либо уже идти будет некуда, либо просто-напросто иссякнут деньги.
Потом он перевел взгляд на закрытую дверь в дальней стене комнаты, за которой находилась его новая проблема. Леора. Никогда прежде и ни в чьем обществе обычный ленч не доставлял ему столько удовольствия. Леора привлекала его так же сильно, как и озадачивала. И если этому робкому любопытству в ее глазах можно было доверять хоть немного, то и он интересовал ее не меньше. Да, она нисколько не походила на женщин, с которыми он время от времени встречался в прошлом. Ее, похоже, ни капельки не смущал тот факт, что его руки были знакомы с физическим трудом не понаслышке. Ее, похоже, не смущал тот факт, что ругань с его языка слетала куда легче, чем следовало бы; а на то, что он не умел говорить красиво, ей, похоже, вообще наплевать. Она смеялась и вела себя с ним так, словно ей и вправду приятно его общество. Она даже сама поддразнила его пару раз — хоть и вспыхнула при этом своим прелестным румянцем. Все это ему в ней очень, очень нравилось. Наверное, даже слишком. Но он, бывало, шел и на больший риск… а в результате выигрывал. Неужели это невозможно — перекинуть мост между их с виду совершенно различными мирами? Макс встал с мыслью, что непременно попробует это сделать.
Леора закончила печатать письмо, над которым работала последние полчаса. День получился долгим, насыщенным бурными эмоциями, выплескиваемыми уставшими, раздраженными сотрудниками, которые все пытались найти ответ на очередное из целой серии неудачных испытаний нового двигателя. Макс после ленча отвечал на беспрестанные телефонные звонки, беседовал с поставщиками, последними словами кляня малейшие отклонения в размерах, обнаруженные в комплектующих деталях.
В промежутке между телефонными звонками и непрерывным хлопаньем дверей, которые, казалось, только и делали, что выносили один скандал и пропускали другой, Леоре удалось загнать Макса в угол и заставить разобраться с почтой — то есть добиться того, что определенно не вышло ни у Эрнестины, ни у остальных ее предшественниц за все время их пребывания на посту.
Все сотрудники уже разошлись. В здании остались только они с Максом.
Офис Макса находился прямо напротив конструкторского бюро, возглавляемого Тео Хансоном. В фирме, помимо самой Леоры, работали еще только две женщины: чертежница и младший механик. Леора слабо улыбнулась, подписывая последнее отпечатанное письмо. Макс — странный мужчина. Он кричит и расточает комплименты без оглядки на пол.
— Мне нравится твоя улыбка, — произнес Макс, возникнув в проеме двери, разделяющей их кабинеты. Он не хотел напугать ее внезапным появлением. Уж слишком бурным был всплеск ее страха, чтобы его забыть или рисковать увидеть повторение.
Леора, взглянув через плечо, обнаружила Макса, внимательно наблюдающего за нею.
— Извини. Я не слышала, как открылась дверь. Ты что-то хотел?
С другой женщиной, намекни она ему только на возможность более личных отношений, он двинулся бы вперед семимильными шагами. Но это же Леора… Макс укоризненно посмотрел на нее:
— Ты в курсе, который час?
— Почти шесть. А что?
— Ты должна была напомнить мне, что рабочий день давно закончился. Сам я, когда работаю, о времени забываю. Иначе я запросто могу продержать тебя тут до завтрака.
Она улыбнулась, запечатывая последнее письмо:
— Ну уж нет. Если бы другой причины не нашлось, я бы сказала, что проголодалась.
Макс, оттолкнувшись от двери, подошел к ней и склонился над столом.
— Правда? — Он устоял против искушения прикоснуться к ней, пока вглядывался в ее лицо, выискивая признаки страха. И вздохнул с облегчением, не увидев ни потемневших глаз, ни побледневших щек. А улыбка у нее и в самом деле была чудесной. Она так и приглашала собеседника разделить с ней ее радость.
Леора подняла голову. Она все еще не могла привыкнуть к тому, каким высоким и мощным казался Макс вблизи. Он нависал над ней, напоминая могучий дуб в расцвете своих зрелых сил.
— Что правда?
Он не сдержал улыбки при виде ее искреннего недоумения.
— Неужели ты проголодалась? Я — так точно. И я по-прежнему терпеть не могу есть в одиночестве.
— Мне нужно домой, — пробормотала Леора, сама удивляясь, зачем она говорит неправду. Ей так понравился ленч. Своими остроумными замечаниями он то и дело заставлял ее смеяться. Может быть, при ближайшем знакомстве она сумела бы обнаружить у Макса кучу недостатков, но он обладал потрясающе точным и, на удивление, сострадательным взглядом на мир.
— Тебя кто-нибудь ждет?
Она, не задумываясь, покачала головой.
Макс не удивился охватившему его облегчению. Но ему лишь в эту секунду на ум пришел вопрос — что он, собственно, стал бы делать, окажись в ее жизни мужчина?
— Разве тебе нравится ужинать в одиночестве?
Леора опустила глаза, выигрывая время. Ужин всегда гораздо интимнее, чем ленч, он похож скорее на свидание. Когда она решилась взглянуть на него, ее снова охватили сомнения. Такому искушенному мужчине, как Макс, нужна была совсем другая женщина. Но как же силен соблазн попробовать!
Макс склонился ниже, осторожно взял ее за руку. Ее кожа была мягкой, нежной, тонкие пальчики доверчиво лежали на грубой, с рабочими мозолями ладони.
— Я понимаю, что, наверное, мало похож на тех мужчин, с которыми ты встречалась раньше, — внимательно следя за выражением ее лица, произнес он.
И опять его деликатность тронула ее, подобрав ключи к тайнам, которые она предпочла бы держать накрепко запертыми.
— Я ни с к-кем не вс-встречалась, — торопливо, спотыкаясь на словах, ответила она.
Макс уставился на нее, недоверчиво вскинув брови.
— Вообще? — переспросил он, когда наконец справился с удивлением.
Она замотала головой, чувствуя, как предательская краска снова подбирается к щекам. Чему удивляться? В наш век не существует способа изысканно объявить о том, что ты девственница и абсолютно несведуща в амурных играх.
— Но почему?
Леора сникла, совершенно сраженная его вопросом. Образ серой мышки стал ее второй натурой; она привыкла к тому, что ей уготовано место за кулисами, где-то на обочине жизни. А потому до этого момента ей и в голову не приходило, что Макс не замечает ее обыденности и неприметности.
— Никто не предлагал, — в конце концов искренне призналась она.
— Никогда? — Трудно поверить, но его брови, кажется, взметнулись еще выше.
Леора попыталась вырвать свою руку. Безуспешно. Ни единый мускул не дрогнул в его теле, но ее рука осталась на месте. Макс не желал заканчивать на этом разговор и оставлять вопрос в подвешенном состоянии.
— Никогда. Макс, посмотри на меня хорошенько. Я из тех женщин, которых мужчины приглашают, чтобы приглядеть за их котом или цветами на время отпуска, но уж никак не для того, чтобы развлекать остроумными беседами во время ужина в шикарном ресторане.