- Присвоение нам почетного наименования - высокая оценка упорного боевого труда всего личного состава. Большое спасибо вам, дорогие товарищи! Разрешите надеяться, что вы и впредь будете с честью выполнять свой воинский долг, приумножая славу полка, беречь и продолжать боевые традиции.
После Ситякова выступили летчики, штурманы, техники. От имени товарищей по оружию они поклялись беззаветно служить любимой Отчизне, множить удары по врагу, не жалеть ни крови, ни жизни для достижения победы.
Слова наших летчиков не разошлись с делом. После митинга сразу начались боевые вылеты. Освободив Таллин, войска Ленинградского фронта продолжали стремительное преследование отступавшего врага и быстро продвигались на запад и юго-запад, завершая освобождение Эстонской ССР.
А мы продолжали наносить торпедо-бомбовые удары по фашистским транспортам и кораблям, прорывавшимся в открытое море. В устье Финского залива, вблизи острова Осмуссаар, наши торпедоносцы потопили транспорт, на борту которого находилась тысяча фашистских солдат и офицеров. А всего за два дня при выходе из Таллинского порта и на переходе было потоплено 16 вражеских транспортов, включая три судна, уничтоженных в районе острова Сааремаа и два - в районе Вентспилса - Лиепаи. Наш 51-й минно-торпедный полк наносил удары по вражеским конвоям, вышедшим из Таллина в открытое море, действуя "в догон" с севера, а 1-й минно-торпедный авиаполк, базируясь в Литве, действовал "на перехват" с юга, настигая врага в районе Лиепаи, Вентспилса. Таким образом, 22 и 23 сентября групповые крейсерские полеты торпедоносцев и топмачтовиков минно-торпедной авиации были сосредоточены на коммуникации Таллин - Лиепая.
Идя на боевые задания в Балтийское море, мы пролетали над освобожденным Таллином и видели, как сильно поврежден город. Целые кварталы лежали в развалинах. В порту на всех причалах виднелись подорванные краны, лебедки, транспортеры...
Заканчивался еще один день боевой работы по освобождению Эстонии. На обратном маршруте мы прошли плотным строем вблизи Таллина, салютуя победителям.
В тот же день к нам на аэродром прилетел начальник политотдела ВВС КБФ полковник Иван Иванович Сербии. От имени командования ВВС он еще раз поздравил личный состав с большой победой и с присвоением полку почетного наименования "Таллинский". На стоянках самолетов он провел беседы и ответил на заданные вопросы. На многих примерах полковник показал стойкость и мужество бойцов Ленинградского фронта, в частности, 8-го Эстонского стрелкового корпуса, а также рассказал о помощи населения советским воинам.
Население Советской Эстонии повсюду с великой радостью встречало Красную Армию и бойцов Эстонского стрелкового корпуса. Нередко местные жители сами принимали активное участие в боях, подвозили и подносили боеприпасы, оказывали помощь раненым, спасали промышленные предприятия от разрушения фашистами.
В те дни мы явились свидетелями необычайного мужества, проявленного экипажем летчика нашего 51-го полка младшего лейтенанта Гусмана Мифтахутдинова. Об этом хочется рассказать подробнее.
"Пленения не будет!"
...Недавно я отдыхал на курорте в Пярну. Ездил на экскурсии по Прибалтике, где проходили мои военные годы. Побывал в Таллине. Давно уже не осталось даже малейших следов варварских разрушений, совершенных фашистами в годы войны. Любовался новыми благоустроенными районами. Ходил по парку Кадриорг на берегу Таллинского залива, вдыхал чистый воздух, любовался морем, но в памяти вставала другая Балтика, где вели трудные бои друзья-однополчане - летчики, штурманы, стрелки-радисты, техники - все, кто воевал в составе трижды орденоносного Таллинского 51-го минно-торпедного авиаполка.
Я вспомнил тяжелые будни войны в сентябре 1944 года. Тогда ни у кого из нового пополнения не было опыта ведения боевых действий на море. Поэтому первые полеты приносили нам немало сюрпризов и огорчений. Таким тяжелым и коварным был день 18 сентября 1944 года. Два наших самолета: ведущий торпедоносец Александр Богачев и его ведомый - топмачтовик с бомбами, летчик Гусман Мифтахутдинов через Ирбенский пролив вылетели на коммуникации, ведущие к Таллину, и на траверзе острова Хийумаа, обнаружив транспорт, атаковали его. Сильная противовоздушная оборона вынудила лейтенанта Богачева сбросить торпеду на большом удалении от атакуемого транспорта, а бомбы младшего лейтенанта Мифтахутдинова легли с Недолетом. Атака получилась безуспешной.
При заходе в атаку самолет Мифтахутдинова получил прямое попадание снаряда в левый мотор. Чтобы облегчить самолет, бомбы сбросили раньше времени. А когда подбитая машина проходила мимо сторожевого корабля, послышался глухой звук с другой стороны и заметно снизились обороты правого мотора. Оказалось перебитым управление и самолет, плохо слушаясь рулей, терял высоту.
Летчик понял: пришла беда. Что делать? Идти к берегу? Нельзя! Побережье занято фашистами. Нужно держать курс мористее, чтобы приводниться насколько возможно подальше от вражеских кораблей. Другого выхода не было. Советские летчики знали, что фашистские корабли после боя обычно вылавливали плавающих людей и особенно охотились за экипажами подбитых самолетов.
- Приготовиться к посадке на воду, - распорядился Г. Мифтахутдинов.
А у самого появилось сомнение, справится ли с посадкой на воду? Как будет себя вести на воде сухопутный самолет, сколько продержится на поверхности? Этого никто не знал.
Но против всякой беды у советского человека есть мужество. Его и решил проявить экипаж - горстка юных храбрецов-комсомольцев. Пока летчик приводнялся, штурман Локалов и стрелок-радист Аксенов готовили резиновую спасательную лодку.
Вскоре самолет, потеряв скорость, плюхнулся на воду. От резкого толчка летчик ударился о приборную доску и потерял сознание. Штурман получил тяжелую травму левой руки, и только стрелок-радист отделался легкими ушибами.
Штурман ведущего самолета Николай Конько, наблюдая за ведомым, доложил командиру:
- Наш ведомый сел на воду.
- Пройдем над местом приводнения. Круга делать не будем, чтобы не вызывать излишних подозрений у фашистского конвоя, - ответил А. Богачев.
На командном пункте командир звена А. Богачев свой доклад о невыполнении боевой задачи сделал коротко, без лишних слов. Лейтенант Конько указал место приводнения самолета Мифтахутдинова - в 10 - 12 километрах северо-западнее острова Хийумаа.
- Как раз на активных коммуникациях фашистских конвоев, связывающих порты Таллина и Финляндии с Германией, - глядя на оперативную карту, добавил начальник штаба полка Николай Иванов.
Но вернемся к экипажу, потерпевшему аварию.
После приводнения машина около двух минут может держаться на плаву. За это время экипаж обычно успевает приготовить спасательные средства и покинуть самолет, погрузившись в резиновую лодку. Это, конечно, в идеальных условиях. Но в данном случае каждый член экипажа имел травмы.
Наибольшую активность проявил стрелок-радист Юрий Аксенов. Он выбросил из кабины на плоскость резиновую лодку. Летчик Мифтахутдинов, окунувшись в воду, пришел в сознание. Вдвоем начали вручную, при помощи мехов надувать лодку, так как баллоны автоматического заполнения оторвались и использовать их не удалось. Штурман Глеб Локалов плавал рядом, благо, у всех хорошо сработали спасательные жилеты.
Уже надвигались сумерки, когда двое отважных людей, отдав много сил, надули лодку, подобрали раненого штурмана и начали дрейф в неизвестном направлении. Мучила жажда. Только теперь вспомнили, что в суматохе забыли в самолете аварийный бортовой паек и сигнальную ракетницу с ракетами.
Вскоре после этого случая на Краснознаменном Балтийском флоте появились гидросамолеты. Они оказывали большую помощь и моральную поддержку летному составу минно-торпедной авиации, спасали экипажи, вынужденно севшие на воду. А на наших самолетах бортовой паек и пиротехнические средства (ракеты с ракетницей) стали укладывать в спасательную лодку.