темноту. Уже на протяжении трех ночей он спал на её диване. Несмотря на то, что она
предложила гостевую комнату, он отказался. Находясь в дальней спальне, он ничего
не сможет услышать. Он был здесь, чтобы поймать ублюдка, размалевывающего
стены её дома, а не для того чтобы наслаждаться комфортом.
Сэм насторожился, прислушиваясь, но до него доносился лишь гул холодильника
и легкое постукивание вентилятора, висящего под потолком. Дом был уютным и
чистым, но без фанатизма, красивым, и не вычурным.
В первый вечер Линда наконец-таки расслабилась, после того как он уговорил её
сыграть с ним на гитаре. Как у Тани Такер, у неё был низкий, богатый голос, который
привносил нечто особенное в каждую песню. Слушая её, он даже забывал, что ему
надо продолжать перебирать струны.
На следующий вечер она позволила ему притянуть её к себе на диване, чтобы
вместе посмотреть шпионский триллер. Теплое тело. Мягкие бедра и плечи. Она так
идеально прилегала к его телу, будто была создана специально для него.
Как только она узнала о его любви к пирогам, он стал получать домашние пироги
в дополнение к домашним ужинам. Эта женщина вела себя настолько заботливо, что
он, вероятно, набрал около 20 фунтов.
«Не привязывайся к ней, Дэвис». Он потер подбородок, понимая, что уже
слишком поздно. Она пленила его в тот момент, как он увидел её, что было немного
странно. Он не был каким-то прыщавым парнишкой, который может влюбиться в
девчонку с первого взгляда, но именно так и случилось. Может, это признак того, что
он стареет?
Шорохи. Глухой стук. Сэм поднялся. Звуки были не снаружи. Он отследил шум
до дверей спальни Линды и замер у порога, ухмыляясь. Может, она играла с
игрушками, хорошо проводя время?
А затем он услышал её хныканье, её голос, ослабевший от страха.
- Нет, нет, пожалуйста. Не надо.
Какого черта? Приготовившись накинуться на незваного гостя, Сэм распахнул
дверь. Золотистый свет ночника освещал пустую комнату и Линду, которая металась
по кровати, пойманная в ловушку своего ночного кошмара. Проклятье, после всего,
через что она прошла, у неё наверняка их было множество. Её побледневшее лицо
блестело от пота. Его сердце сжалось от жалости, когда её ногти вцепились в
простыни.
Он шагнул к ней и замер. Что для неё будет более ужасным: кошмар или Сэм,
находящийся в её спальне?
Вероятно, он.
42
Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.
Но его челюсть сжалась от звуков её страха. Рассердившись, он поставил
деревянный стул в паре шагов от кровати, затем сел на него и оперся локтями о
колени. Глубокий вдох помог ему смягчить выражение лица. Этой маленькой сабе не
нужно видеть злость на лице мужчины, находящегося рядом с ней.
- Линда. Линда, пора просыпаться.
Её метания прекратились, а затем начались снова.
Он понизил голос, добавив к нему командный тон.
- Линда. Просыпайся.
Она ахнула, и её глаза вдруг распахнулись. Минуту она лежала неподвижно,
будто притаившаяся мышка. А затем медленно повернула голову и осмотрела
комнату. Её мышцы расслабились. А взгляд, наконец-то, остановился на нём.
- Сэм?
- Хорошая догадка. - Она не запаниковала при виде него. Самый лучший
подарок, который он получал за последнее время. - У тебя был кошмар.
- Ты разбудил меня?
Он кивнул.
- Спасибо.
Она поднялась и смахнула спутанные влажные волосы с лица. Простыни
собрались вокруг её талии, а груди колыхнулись под тонкой ночной рубашкой.
- Не за что.
Он мысленно обругал свой затвердевший член. Ей не нужны лишние
напоминания о том, какими засранцами могут быть мужчины. Собираясь уйти, он
поднялся, но в её широко распахнутых карих глазах было столько уязвимости.
Тревоги.
- В чем дело, малышка?
Медленным движением, так чтобы она смогла избежать прикосновения, если
захочет, он провел рукой по её влажной щеке.
Вместо того чтобы отодвинуться, она прижалась к его ладони. Доверие,
заключенное в этом движении, теснило его грудь.
- Я всё еще напугана, - прошептала она. - Я могу чувствовать их... то, как они
меня трогали. Какую это причиняло боль.
Её дыхание стало прерывистым.
Сэм не был тем, кого она боялась. Он сел на кровать, повернувшись к ней, и
притянул Линду в свои объятия, так что её голова покоилась на его плече, а грудь