Я оттолкнул Марию, чтобы её не задело, и прыгнул на землю. Мой живот, в котором от страха всё сжалось, чувствовал твёрдую круглую гранату даже через куртку и остальную одежду.
Вот и конец тебе, Марк, сейчас ты сдохнешь на этом долбанном севере на этом сраном морозе, и тебя положат в выдолбленную землю, где тебе лежать, пока та грёбаная чёрная дыра не разрастётся и не сожрёт эту чёртову планету.
Я уже чувствую могильный холод.
Нет, это обычный холод. Всё тело мёрзнет, потому что я лежу на снегу. Недалеко лежала Мария, глядя на меня полными ужаса глазами, а на Яна навалилась вся его охрана. Валь, сидящий на своей коляске, непонимающе смотрел на меня.
— Да слезьте с меня!
Ян выбрался из кучи охраны, в два прыжка подскочил ко мне, чуть ли не пинком сбил меня в сторону и подобрал гранату.
— Валь, я тебе руки нахрен оторву, — дрожащим голосом сказал Ян и скрутил взрыватель гранаты. — Долбанный идиот.
Варга отбросил взрыватель в снег, и скоро оттуда раздался громкий хлопок. Завоняло чем-то горелым. А если бы сработало на несколько секунд раньше, случилось бы нечто.
— Опять мне долбанное старьё подсунули, — недовольно произнёс Валь.
— Смерть предателю? — прочитал Ян на гранате. — Что у тебя там ещё?
Он отобрал у Валя сумку и высыпал содержимое на землю. Я медленно поднялся. Замёрз ещё больше, а снег набился за шиворот и в сапоги. Кто-то из охраны Яна помог встать Марии, которая всё ещё была в шоке.
— Я собирался вставить её тому предателю в глотку! — крикнул Валь, неприятно хрипя. — Я бы им занялся, он бы пожалел, что родился.
Я как мог отряхнул снег и подошёл к Яну. Варга рассматривал то, что было в сумке. Ещё пара гранат с криво сделанной надписью, уродливый нож с пилой на обухе, маленький моток проволоки, немного ржавое полотно пилы по металлу и револьвер. Патроны лежали рядом, на каждом какие-то царапины.
— Сдохни, Павел, — вслух прочитал Ян, подняв один. — Ох, Валь, когда же это закончится? Тебе же от этого только хуже.
Он повернулся к охране и отдал короткий приказ:
— Укатите его! Разберусь с ним потом.
— Я всё равно его достану, — пообещал Валь. — Его, и любую южную сучку, которую увижу. Они все заодно.
Чудом выжившие пленные и их конвоиры смотрели на нас, вылупив глаза. Да уж, хорошее представление мы им устроили.
— Марк, ты как? — спросила Мария, наконец придя в себя. — Да тебе в тепло надо, ты весь дрожишь.
— Нельзя так рисковать! — возмущался Василий Радич, отряхивая с меня снег перчаткой. — Мне папа голову оторвёт, если узнает.
— В жопу всё, — прошептал я. — Хочу выпить.
Я с трудом вздохнул. Меня трясло, то ли от мороза, то ли от волнения.
— Уведите Марка, — попросил Ян. — Вечером к нему зайду.
— Я тебе чая заварю, — сказала Мария.
Вообще-то, я хотел выпить другое, ну да ладно, пусть будет чай.
* * *
Как бы я ни хотел сидеть у себя и обнимать печку, но нужно опять выходить. У первого пилота исполина дел намного больше, чем у того, кто управляет обычным шагоходом. Пока разберёшься со всем, времени не остаётся ни на что. Даже поспать не всегда удавалось больше пары часов подряд.
Снабженцы сидели в стороне от линии фронта, но не так далеко. В бункере времён той, старой войны, им обстрелы не страшны. Но отапливали всего несколько помещений, в остальных было так же холодно, как и на улице.
— Привет, Анита! — я помахал ей рукой и с трудом снял перчатки.
— Привет, Марк!
Анита Сантек сидела у маленькой печки и что-то писала. Полгода назад, когда мы добрались до Мардаграда, из Нарландии пришло требование, что если Анита немедленно не вернётся, то отец лишит её наследства. Но она осталась, и я не знал почему.
— Смотрю я на этих северян, — сказал я, бросая папку с документами на стол и садясь ближе к печке. — И не понимаю, как же они умудряются не мёрзнуть. Похоже, мы тут с тобой единственные замерзайки.
Анита засмеялась. За последнее время она к нам привыкла и стала разговорчивее. Но не со всеми и не всегда.
— Я в двух куртках сижу, — сказала она с улыбкой. — А моя напарница даже шапку не всегда надевает.
— Ну ничего, скоро потеплеет.
Волнение, не до конца улёгшееся после сегодняшнего случая с гранатой, стало сильнее. Когда уйдут морозы, тут будет по-настоящему жарко. Все понимали, что южане после этого начнут напирать сильнее.
— Я тут принёс заявки на запчасти для Ужаса, — я показал на папку. — Посмотри, как будет возможность.
— Для тебя в первую очередь, — Анита начала листать бумажки. — Но большей части на складах нету, придётся заказывать в Нерске, они вроде запустили заводы на полную мощность. Я слышала о бое, наши говорят, было тяжело.
— Справились, — ответил я. — Но город жалко, мне нравился. Его нескоро восстановят.
— А как Янек?
— Держится. Если бы не он, сегодня всё могло сложиться иначе.
Я не стал ей рассказывать о бомбе. Она, наверняка, и сама уже знала. О Валентине тоже молчал.
— Это хорошо, — сказала Анита. — А то ему первое время было тяжело. Он не говорил, но я видела. От него все требуют… — она задумалась на несколько секунд и добавила: — Страшного.
— Да, я знаю.
— Это плохо. Когда мой папа и отец Яна прекратили кровную вражду друг с другом, многие генералы из нашего Дома начали требовать от папы, чтобы он возобновил войну, но он тогда их не послушал. А сейчас, когда мой брат мёртв, они опять будут требовать этого от него, а он и сам рад стараться. А здешние генералы требуют мести от Яна. И не только генералы, даже простые люди говорят о мести. Недавно сама видела, как кто-то встретил Яна на улице и тоже начал говорить о мести. Это же тяжело слушать каждый день.
— Угу, — я вздохнул. — Возмездие приходит с севера, как они любят говорить. Они тут все на этом помешаны.
— И я боюсь, что Ян будет продолжать, что у него нет иного выхода. Если бы он тогда сдержался и не выстрелил… Но, — она внимательно посмотрела на меня. — Хоть кто-то в его окружении благоразумен.
— Ещё пара месяцев этого холода, и я сам заведу книжку, где буду писать все свои обиды, а потом мстить, — я предпочёл отшутиться.
Анита вежливо улыбнулась.
— И всё же, — решился спросить я. — Почему ты осталась с нами? Ты не думай, что меня как-то тяготишь, это не так, просто спрашиваю. Мы же в одном экипаже, как никак.
— Я бы не хотела отвечать, — ответила она. — Но я боюсь оставлять вас одних. Кажется, будто без меня с вами что-то случится.
— Спасибо.
А что мне ещё было говорить? Вряд ли хрупкая девушка могла защитить всех нас, но она отличный логист, намного лучше местных. А ещё, когда Анита рядом, то Ян не такой хмурый и задумчивый.
А Влад Радич говорил, что её отец, глава дома Сантек, известный своей безрассудностью в боях, будет сдерживаться во время сражений. Янека тяготила эта роль живого щита для Аниты, будто он за ней прячется, но она наотрез отказывалась уезжать домой. Не знаю, хорошо это или плохо, но Ян её точно не даст в обиду.
В дверь постучали. Ян Варга вошёл, снял запотевшие очки и посмотрел на меня, щуря глаза.
— О, ты здесь? — удивился он. — Как раз хотел за тобой посылать. Малый совет через час.
— Хорошо, — я поднялся со стула. — Скоро буду у тебя.
— Да ты можешь остаться, — забеспокоился Ян. — Я просто зашёл, уже ухожу.
— Да, Марк, оставайся, — смущённым голосом сказала Анита и посмотрела в пол. Прям как раньше, в Академии.
Казалось бы, взрослые люди, но при посторонних смущаются, как дети. Ладно, это их дело.
— Всё же пойду, — сказал я, подходя к двери. — А то ещё куча дел.
* * *
— Хочешь, обрадую? — спросил довольный Владислав Радич.
— Нет, — ответил я.
— Я и не собирался. Дом Чэн собирает войска и выступает против нас.
Мы собрались малым кругом, только Ян, Влад, маршал Климов и я. Перед нами карта северной части Юнитума, на которой были расставлены фигурки, обозначающие врагов. Очень много фигурок.