— В этом районе сосредоточены большие силы красных, — сказал наконец полковник. — Это показывают данные воздушной разведки. То есть ваши, прапорщик.
Я напрягся. В голове смутно мелькали отрывки того, как я оказался в той маленькой церкви, как схватился за хоругвь, как меня накрыла яркая вспышка света. Какими-то туманными сюжетами в голове возникали неясные картины самого полета. Рев аэроплана, выстрелы из пушек, отмечавшиеся белыми облачками пороховых газов, множество снующих туда-сюда людей, похожих с высоты на муравьев и наконец ужасной силы толчок в борт самолета, мертвый пилот, падение.
— Так точно, господин полковник, — сказал я уверенным голосом, по крайней мере мне так казалось и показал на карту. — Именно в этом районе нас и подбили. С высоты было трудно определить истинное количество сил красных, но можно сказать, что их было не мало. Плюс пушки.
— Плюс пушки, — то ли передразнил, то ли всерьез произнес полковник и тут же выпрямился, и добавил. — Так вот, господа, чтобы не теряться в догадках с какой истинной вражеской силой нам предстоит вести бои, командование армии ставит перед нами задачу.
Тут полковник на секунду замолчал и, переходя на негромкую речь, закончил:
— Провести наземную разведку, выдвинувшись в расположение красных небольшой группой. Командовать группой будет подпоручик Аверин. В вашем подчинении, подпоручик, насколько мне известно, отряд конных казаков. Выберите из них с десяток самых надежных. Вы же, Григорьев, как офицер, проводивший воздушную разведку и знающий примерное место дислокации вражеских сил, будете «глазами» группы. Это значит, что прокладывание маршрута движения ложится целиков на ваши плечи. Задача ясна?
— Так точно, — выпалили мы с подпоручиком одновременно.
— Тогда, господа, не смею боле задерживать. На сборы минимальный срок. Данные разведки нужно собрать как можно скорее. Надеюсь, вы понимаете всю серьезность и важность этой операции?
— Так точно, — вновь повторили мы с Авериным в один голос.
— Тогда с Богом, господа! — закончил полковник, давая понять, что разговор окончен.
Мы, приставляя каблуки сапог, кивнули головами и следуя один за другим, покинули кабинет.
— Что, тезка, — произнес Аверин, задумчиво глядя в темнеющее небо. — Накрылась наша шурпа вместе с кулешом?
— Отчего же, — парировал я. — Господин полковник сказал «как можно скорее». А чтобы скорее выполнить задание, нужны силы.
— Абсолютно правильный ход мыслей, Михаил Степанович, — потирая ладони, заметил Аверин. — А, чтобы сил хватило на дольше, мы и подкрепим их, обещанной урядником Казимировым, шурпой.
— Тогда, командуйте, господин подпоручик, — поймав веселый тон своего командира, произнес я.
— Тогда вперед, господин прапорщик, — отозвался Аверин. — Только вперед!
Глава 9
«Вперед», — означало для меня — найти место, где расположились казаки. «Бивуак», — как называл их стан Аверин. Кстати, если тезка, сначала вызвал во мне неприязнь — показался слишком надменным и высокомерным, не в меру отстраненным от всех. То сейчас я все больше проникался к нему симпатией и видел за напускной холодностью вполне общительного улыбчивого молодого человека, чуть старше меня по возрасту, но вполне годного для дружбы и повседневного общения. Или, быть может, я был принят в круг знакомых и отношение ко мне незаметно поменялось?
При слове «бивуак» почему-то в голове сразу представлялся поздний вечер в пионерском лагере: большой костер, веселая компания с песнями и историями. Но до образования пионеров еще четыре года. С восемнадцатого до двадцать второго года бездна времени. Как не торопи. Так что пока, посмотрим, как отдыхают казаки. Впрочем, мне были и интересны и снующие гимназисты в своих узнаваемых шинелях и фуражках. У некоторых винтовки были почти с рост владельца.
Но как найти место сбора казаков?
С ориентацией на местности, тем более в военно-полевых условиях, это для меня было довольно сложной задачей. Первое мгновение я ловил себя на мысли, что просто замираю, и стою на месте с широко раскрытыми глазами, пытаясь понять, что происходит, где нахожусь, и откуда пришел. Страшно признаться в своей некомпетентности. Подпоручик, видя мое замешательство, был терпелив, списывая всё на контузию. И практически дружески похлопывал меня по плечу, приводил в чувства, ведя ненавязчивую беседу.