Он мотнул головой. Ему бы смотреть в перископ, но перед ним лежала маленькая чёрно-белая фотокарточка, и Валентин то и дело бросал взгляд на неё.
Я присмотрелся. Там Лана и её кот.
— Мы тогда скинулись на фотографа, — сказал Валь глухим голосом. — Сделали снимок все вместе, а потом по отдельности. Лане тогда не понравилось, как она получилась, — он грустно улыбнулся. — Выбросила карточку, но я нашёл и спрятал.
Он закрыл глаза, но всё же вспомнил, что управляет многотонной махиной.
— Всё не могу поверить, — продолжил Валь. — Кажется, что она сейчас постучит в люк, залезет в кабину и сядет в своё кресло. Я же её всё жизнь знал.
— Мне её жаль, — сказал я. — Очень жаль. И хреново, что допустил её гибель. Но знай, что я пойду на всё, чтобы вы не пострадали.
— Спасибо. Ты ей очень нравился, но она об этом не говорила. Она всегда о таком молчала. А теперь её нет. Хоть бы с Павлом ничего не случилось, — Валентин убрал снимок. — А то у меня остались только вы все и он. Ну и мой папаша, конечно.
Я проверил радар игниумовых выбросов. Впереди горело несколько ярких точек, но это наши.
— Валь, я залезу на кабину и разверну его назад, не останавливайся, — я подошёл к люку.
— Только осторожнее, — попросил Валентин.
— Сам осторожнее. И слушай рацию, мало ли что скажут.
Я открыл люк, и в кабину ворвался сырой холодный воздух с каплями дождя. Мария поёжилась и проснулась, но не сказала ничего.
Я выбрался наружу и пополз наверх. На самой макушке торчала антенна радара. Не навернуться бы. Академию уже плохо видно, разве что можно разглядеть здание главного корпуса и торчащий шпиль древнего космического корабля, памятник былой эпохе. Ригги ещё там не хозяйничают, они ещё не поняли, что произошло, а их радары так далеко не достанут.
Но это не значит, что здесь нет шпионов. Ещё пара часов и за нами отправится погоня.
Я развернул антенну и собрался было лезть внутрь, но заметил риггу далеко позади. Мать его, да это катафракт! Он пошёл в обход, наверное, хотел ударить по Академии с другой стороны. И теперь он увидит, что мы уходим.
— Валь! — крикнул я, начиная спускаться. — Валь! Готовь рацию!
Ещё не слышит. Я быстро спустился в кабину, правда едва не сорвался, а ещё больно отбил коленку.
Валентин прикладывал к голове наушник рации.
— Валь, надо их предупредить! Одна ригга, катафракт! Мы дадим бой и отступим. Готовь…
Валь отложил наушник и посмотрел на меня.
— Марк, не подходи к пульту, — сказал он и добавил: — Пожалуйста.
— Почему?
Близнец убрал ногу с педали синхропривода, и ригга через несколько шагов остановилась. Девушки посмотрели на Валентина.
— Валь, ты что? — спросила Мария.
— С кем ты говорил? — я кивнул на рацию. — Слушай, мы не можем ждать, он сейчас…
Валентин расстегнул кобуру и достал револьвер.
— Не подходи к пульту, Марк, — попросил он и взвёл курок.
— Валь, ты что? — я поднял обе руки. — Что стряслось?
— Валентин, не надо так шутить, — попросила Мария.
— Что происходит? — Анита поднялась и шагнула к близнецу.
— Стойте на месте! — крикнул Валь срывающимся голосом.
Рука, в которой он держал оружие, дрожала. Он левой дотянулся до рации и переключил её на громкий звук.
— Говорит первый пилот Павел Климов! — донёсся хриплый голос из динамиков. — Боевая ригга «Синистер» дома Рэгвард! Немедленно сдавайтесь, или мы откроем огонь!
Вот это нам повезло. Два брата-близнеца оказались по разные стороны. Дерьмо, ничего другого не скажешь.
— Я не дам тебе его убить! — взвизгнул Валь. — Нет, мы отойдём! Мы не будем с ним драться!
— Валентин, спокойно, — сказал я. — Я тебе не враг.
— Да ты же его убьёшь!
— Валь, пожалуйста, убери оружие. Если мы его пропустим, он устроит там кровавую баню, ты понимаешь?
— Да не будет он ни в кого стрелять! Не подходи к пульту!
Револьвер смотрел мне прямо в лицо. Валь, не убирая пушку, взял микрофон.
— Говорит шагоход «Старый Герберт». Мы не будем открывать огонь.
— Это ты, Валентин? — раздалось из рации.
— Да! Павлик, мы не будем стрелять! Всё нормально. Проходи.
— Валь, — тихо сказал я. — Мы не можем его пропустить. Там же дети, остальные ученики. Нам же сказали их защищать, помнишь?
— Заткнись! — рявкнул Валентин.
— Валь, послушай. На такой дистанции пуля пробьёт меня насквозь, — продолжал я. — А потом отрикошетит и может поранить Марию. Или Аниту. Ты хочешь умерли, как Лана?
— Нет! — близнец отошёл на шаг назад.
— Ты можешь их ранить, даже случайно.