— Какая температура узлов? Выдержит?
— Нет, — грустным голосом сказал Валь.
Я и сам видел, что нет. До финиша ещё с десяток километров, так много без синхропривода пройти у нас не получится. В прошлый раз это получилось, потому что на ригге не было брони, а вот сейчас мы пройдём от силы километр. Если дольше, то после вряд ли сможет дойти до конца, а Старого Герберта можно будет отправлять на металлолом.
— Идём следом, — сказал я, чувствуя, как падает настроение. — С обычными оборотами. Если двигатели сильно не нагреются, попробуем рывок в конце.
Нет, в это я уже не верил. Вряд ли это получится, тем более что паладин соперника сам увеличил обороты двигателя и резко ускорился. Он уже обогнал нас почти на целый километр. А финиш был виден вдали.
— Сука, они же победят! — Валь схватился за голову. — Ну почему так? Нам хватит второго места?
— Нет, — сказал Ян. — Даже если десант удержит форт, нам всё равно не хватит баллов. У Ван Чэна и Кэлвина их слишком много. Если бы первым пришёл кто-то другой, то мы бы ещё могли победить.
Жаль, но, похоже, это поражение и ничего нельзя поделать. Хуже всего наблюдать такое — ещё ничего не закончилось, но уже приходит понимание, что ничего не изменится. Увы, остаётся только идти вперёд и занимать второе место. Но нет, я так просто не сдамся. Всего одна ошибка со стороны их пилота, и мы вырвемся на первое место.
Когда до конца осталось меньше километра, двигатели паладина заработали ещё сильнее. Теперь они дымили не хуже, чем дымовая завеса от артиллерии, а шумели так, что мы слышали их даже через стены кабины и гул собственных движков. А из выхлопных коллекторов вырывалось пламя.
— Ну это он зря, — сказал я. — Так двигателю конец скоро придёт, зря он рискует. Он же и так почти победил.
Та самая ошибка, которую я ждал? Нет, мне кажется, что дело в чём-то другом. Из коллекторов вырвался огонь, такой сильный, будто палили из ручного огнемёта. Ригга Кэлвина остановилась.
— Ха! — Валентин поднял руку в победном жесте. — Сожгли себе движок. Ну теперь-то…
Из коллекторов вырвался мощный поток пламени с красно-оранжевой дымкой, насколько горячий, что массивные толстые трубы раскалились добела и начали гнуться к земле.
— Дерьмо! — крикнул я. — У них игниум скоро рванёт нахрен!
— Надо что-то сделать, — Валь подбежал ко мне. — Там же Павел! Он умрёт.
Я встал с кресла.
— Лана, подними оружия до уровня кабины. Валь, за рычаги, подведи риггу к ним спереди! Мария, Анита, готовьте аптечку.
Всего несколько минут перед тем, как рванёт топливный бак. И то, если нам повезёт. Хоть бы успеть.
— Почему они не спускаются через десантный отсек? — спросил Валентин.
— Знаешь, какая там сейчас температура? Они сварятся заживо. Хорошо ещё, что десант вышел. Ян, страхуй меня, а то упаду! — я открыл люки, впуская внутрь горячей кабины свежий воздух.
Но уже совсем скоро в нос ударил запах испорченного яйца от выгорающего игниума. Раскалённые газы били в другую сторону, но жар уже начинал чувствоваться. К счастью, судьи догадались, что время игр кончилось, и прекратили стрельбу дымовыми снарядами.
Видно, как от финиша навстречу нам идёт тонконогий катафракт со снятой бронёй и подъёмным краном вместо пушки. Единственная ремонтная ригга в Академии, но она не успеет. Да и мало поможет, когда всё рванёт.
Я полез наружу через люк. Лана уже подняла орудийные платформы-руки и теперь Старый Герберт шёл навстречу горящей ригге, будто хотел её обнять. А там хоть догадались открыть люки, и оттуда кто-то выглядывал.
— Чуть повыше! — крикнул я назад, и Ян, выбравшийся наполовину, прокричал команду внутрь.
Рука с пушками поднялась, я перебрался на неё. Поток холодного ветра чуть меня не сдул. Сердце ёкнуло, а внутри всё обледенело. Ненавижу высоту, но никуда не деться.
— Ян, смотри, чтоб меня не сдуло нахрен!
Я добрался до самого конца. Какая-то студентка полезла мне навстречу, но вскрикнула, когда коснулась раскалённой брони собственной машины.
— Полейте водой! — крикнул я. — И перчатки наденьте!
Старый Герберт остановился, уперев главное орудие в плечо паладину. Кто-то полил водой края люка. Не сильно поможет, но хоть что-то. Та девушка, что пробовала вылезти первый раз, решилась ещё раз.
— Ян, держи мне ноги!
Парень вцепился в лодыжки мёртвой хваткой. Я вытянулся как мог, и поймал студентку за руки.
— Забирайся! — кричал я. — Упрись ногами и забирайся.
С трудом она задрала ногу и зацепилась за платформу, мы едва затащили её. А их там ещё чуть ли не десять.