И волшебницы отправились осматривать свои новые владения.
Прошёл месяц. Гингема с комфортом поселилась в очень уютной на её взгляд пещере, запугала Жевунов и менять уже ничего не хотела. Её всё устраивало.
Стелла тоже была всем довольна. Розовый сон начался прекрасно, просыпаться не хотелось совершенно, заклинание против болтливости было почти готово.
Виллина всё ещё осматривалась. Жила незаметной гостьей, объявлять себя повелительницей Мигунов не торопилась. Покоя в душе не было, фиолетовые одежды мозолили глаза, обновлять гардероб откровенно не хотелось.
Бастинде не повезло. Жребий её обманул. Только она не сразу это поняла, потому что сначала всё было хорошо.
Жёлтую страну, как выяснилось, населяли Ворчуны. Не слишком многочисленный народец, весьма любящий поворчать по любому поводу и без повода. Казалось бы, ну и что? Оказалось, очень даже что.
Когда колдунья объявила себя новой правительницей, а точнее — первой НАСТОЯЩЕЙ правительницей, поскольку до неё в Жёлтой стране единого руководства уже несколько столетий не имелось, Ворчуны восприняли её появление и заявление с присущим им «оптимизмом». Естественно, они тут же принялись ворчать. На разные лады, с разной степенью недовольства, и все, как один — в полный голос:
— Вот ещё и колдунья на наши головы свалилась! Мало нам того, что мы без повелителей жили, теперь она нами править будет. Только ведьмы нам для полного счастья не хватало. Но почему именно старуха? Неужели помоложе волшебницы не нашлось!
Бастинда, слушая их речи, только кривила рот в безобразной ухмылке. Ворчуны были так похожи на неё! Вечно всем недовольные, ну просто родственные души. Нет, кажется, она вытянула нужный жребий!
Она приказала навести в заброшенном Жёлтом дворце порядок, и с мрачным энтузиазмом принялась обживать новое место. Припрятала понадёжнее сундук с Золотой Шапкой, устроила в укромном уголке спальни тайное место для зонтика, крепко-накрепко заперла в дубовом комоде свою магическую книгу, заставила повесить на все окна дворца тяжёлые жёлтые шторы, а в комнатах поставить побольше свечей, велела вынести на задний двор вёдра, бочки и прочую тару с водой… Ну, кажется, всё. Можно и отдохнуть.
Ворчунам только того и надо было. Сколько прекрасных поводов для недовольства, сколько ведьминых странностей можно со вкусом обворчать! Они зудели по всей стране с утра до вечера и с вечера до утра. Они ворчали, работая, ворчали на отдыхе, ворчали во сне… В слушателях они не нуждались. Когда все вокруг ворчат, слух поневоле отключается, и слышишь только себя любимого. В Жёлтой стране даже поговорки отражали эту не слишком приятную черту тамошних жителей: «Кто много ворчит, тот зла не таит», «Лёжа на печи, спи да ворчи», «Ворчать бояться — в лес не ходить» и т. д.
Для постороннего человека находиться в обществе Ворчунов было подобно самому страшному наказанию. Даже робкие, славящиеся почти безграничным терпением Жевуны, приезжая в Жёлтую страну по торговым делам, через пару часов впадали в чёрную меланхолию, принимались то и дело лить слёзы и старались поскорее покинуть ворчливые пределы. Ближайшие родственники Ворчунов Болтуны вообще старались в этих краях не появляться. Потому что одно дело — жизнерадостно молоть языком, обсуждая разные новости, и совсем другое — с унылым остервенением трындеть о том, как всё вокруг плохо.
Бастинду это не пугало. Она любила одиночество, ей не нужен был никто, кроме неё самой. Она вообще старалась как можно реже встречаться и общаться с другими людьми. Вот и на Ворчунов она поначалу почти не обращала внимания. Мол, на то они и Ворчуны, чтобы ворчать. Она выше всех этих маленьких человечков, она — волшебница, повелительница, почти небожитель, могучая и ужасная.
Однако при всём при том она страдала болезненным любопытством. Ей нравилось шпионить. Ей нравилось подслушивать, что о ней говорят.
Ну и наподслушивалась на свою голову.
Вот служанка выбивает пыль из ковров на заднем дворе. Бастинда притаилась на балконе и навострила уши.
— Принесла же нелёгкая эту старуху. Песок из неё уже сыпется, а всё туда же — в правительницы лезет. Страшна как неизвестно кто, одевается неизвестно во что, мыться не хочет, одежду не чистит. Выхлопать бы её, как этот ковёр. А потом засунуть в чан с горячей водой и отмыть до бела…
После этих слов Бастинду аж перекорёжило! Любое упоминание о воде и умывании для неё было невыносимо. Злобно просверлив служанку единственным глазом и отложив страшную месть на потом, колдунья отправилась в другое крыло дворца.