— Ладно, — сказал я. — Я тут, кажется, кое-что придумал. Не знаю, понравится ли вам… В общем, слушайте и запоминайте. Повторять не буду.
Итак. Начало спектакля. В стране Мигунов праздник. Очередная годовщина избавления от злой колдуньи. Страшила в гостях у Дровосека. Танцы, песни, фейерверки, смех и веселье. А в укромном уголке дворцового сада растёт большой такой и очень колючий куст. В саду загораются фонарики, тень от куста падает на стену, и мы видим силуэт сгорбленного человека. На кусте медленно распускается цветок розы, тень выпрямляется и поднимает голову с большим крючковатым носом. Пробегает стайка хохочущих девушек, одна случайно оглядывается, и при свете праздничных фонариков видит страшный силуэт. «Бастинда!» — испуганно вскрикивает девушка. Услышав своё имя, тень обретает плоть, отделяется от стены, и ожившая волшебница предстаёт перед нами во всей красе. Она ужасна. Она рассержена и собирается мстить.
В горле у меня пересохло и я прервался, чтобы глотнуть воды. Все молча ждали продолжения. Страшила торопливо записывал. По зеркалу мелкой рябью прошли первые волны. Я был на правильном пути.
— Всё равно не понятно, откуда она взялась и почему смогла вернуться, — пробурчал Гудвин.
— Тайна её возвращение будет раскрыта не сразу, — сказал я. — Некоторое время спустя одна из служанок вспомнит, что фиолетовая роза выросла на том месте, куда она выплеснула воду, оставшуюся от растаявшей Бастинды. И это впоследствии поможет героям сказки победить вернувшуюся колдунью. Они вырубят этот куст и лишат тем самым Бастинду волшебной силы. Ну, или как-то так. Тут ещё подумать надо.
— Я уже знаю, как всё это можно назвать! — воскликнул Страшила. — «Возвращение Бастинды или Тень фиолетовой розы». Я потрясён! Вы гений!
— Я знаю, — скромно согласился я. — Но это ещё не всё. В конце, когда спектакль закончится, и артисты выйдут на финальный поклон, за их спинами, прямо на сцене, на том месте, где вновь растаяла Бастинда, неожиданно для всех вдруг распустится огромный фиолетовый цветок. И на заднике появится огромная тень колдуньи. Все застывают. Занавес.
Некоторое время артисты молча пожирали меня глазами. И в глазах у них светилось что-то восхищённо-фиолетовое.
— Грандиозно! — наконец воскликнул Дровосек. — Финал наш! Мы порвём всех на куски! Детишки будут рыдать от восторга!
Безнадёжная параллель
Квартира выглядела так, словно хозяева покинули её много лет назад: рассохшаяся мебель, выцветшие шторы, паутина в углах, на всём толстый слой пыли, разгром и запустение. Душераздирающее зрелище, как сказал бы герой известного мультфильма.
Я подошёл к окну. Пейзаж, открывшийся моему взору, радовал ещё меньше. Слякотная зима выкрасила дома и улицы в грязно-серый цвет. Изломанные деревья угрюмо чернели вдоль проспекта. Ржавые коробки автомобилей загромождали тротуары. Ни одного прохожего я не увидел. Не было даже птиц. Складывалось впечатление, что люди покинули город навсегда… и хорошо, если только город. И хорошо, если покинули, а не вымерли, например, от какой-нибудь эпидемии. Может, в этом мире уже состоялся пресловутый конец света?
В сквере напротив, там, где в моём мире была детская площадка, я разглядел на постаменте знакомые очертания роденовского мыслителя. Он сидел, обхватив голову руками, и его согбенная фигура выражала воистину вселенское отчаяние.
Я поёжился и поскорее отошёл от окна. Оказывается, существуют и вот такие параллели — жуткие и безжизненные. Оставаться здесь, пусть даже на короткое время, у меня не было ни малейшего желания.
Зеркало, естественно, молчало. Я знал, что надо делать, но не знал, как. Для начала я очистил зеркало от пыли. Для этого пришлось воспользоваться собственным рукавом. Потом я долго смотрел на своё отражение. У моего отражения, там, по ту сторону мутного стекла, была не слишком радостная физиономия. Зеркало не отзывалось.
Как же его включить? В квартире не обнаружилось ни единой книги, ни единого журнала. Телевизор не работал, компьютер отсутствовал, слушателей тоже не наблюдалось. Не рассказывать же сказку самому себе!
Я был порядком озадачен. Впервые мне пришло в голову, что мой легкомысленный тур по параллельным мирам может завершиться вовсе не счастливым возвращением в родные пенаты.
Ну уж нет! Сидеть сложа руки я не намерен. Я обязательно что-нибудь придумаю…
Я успел навернуть по комнате кругов, наверное, двадцать, прежде чем обратил внимание на валяющиеся под журнальным столиком листы бумаги. Стряхнув с них многолетнюю пыль, я понял, что отчаиваться рано. В моих руках были безжалостно выдранные из какой-то книги страницы с текстом, который вполне мог меня спасти.