— … весь дворец этими вонючими снадобьями пропах! Дышать уже нечем, глаза слезятся! Это не правительница, а отравительница!..
Рука у Виллины дрогнула и вместо положенных трёх капель она вылила всё содержимое чашки. Так долго и столь старательно изготавливаемое снадобье было безнадёжно испорчено. Волшебница некоторое время бездумно смотрела на отвратительную пузырящуюся жидкость, испускающую ядовитый фиолетовый дым. Ядовитый! Виллина не могла оторвать взгляд от случайно получившегося зелья. Это определённо был какой-то очень сильный яд. Смертельный яд! Отравительница!
А почему бы и нет?
Волшебница испуганно оглянулась, затем вновь посмотрела на зелье. Какая ужасная мысль только что её посетила! Какая кошмарная идея! Это удивительно, но даже самая распредобрая волшебница, самая безобиднейшая и милейшая фея хотя бы раз в жизни, хотя бы тайком даже от самой себя, но мечтала о том, чтобы сделать что-нибудь злое. Хоть один раз сотворить какое-нибудь настоящее злодейство. Хоть на миг стать злой колдуньей. Ни одна из них в этом никогда и ни за что не призналась бы, но факт есть факт. И вот что интересно: то же самое ни в коем случае нельзя сказать о волшебницах злых. Ни одна из них никогда не мечтала о том, чтобы сделаться доброй. Смешно даже предполагать такую глупость. Странно всё устроено в этой жизни.
«… опять жара невыносимая! Ну сколько можно! Мало того, что солнце глаза слепит, так ещё и ни ветерка!..»
Виллина с трудом оторвала взгляд от притягательной фиолетовой отравы, потом взяла графинчик за узкое горлышко, неловко размахнулась и запустила им в стену. Нужна была разрядка, нужно было куда-то деть накопившееся разочарование и… да-да-да, злобу. Безумно дорогой и невообразимо редкий голубой хрусталь с жалобным звяком разлетелся на тысячу осколков. Жёлтую стену обезобразило большое бурое пятно. Виллина кровожадно улыбнулась — и на пол полетела ваза с цветами. Потом бутыльки с волшебными ингридиентами… Потом колбы и реторты… Блюдца и тарелки… Подносы и кувшины… Виллина с наслаждением швыряла и била всё, что попадалось под руку. Всё свои снадобья, все напитки и зелья, все порошки, мази и отвары. В кучу, вдребезги, в пыль!
И ещё обязательно нужно было покричать.
— Да чтоб вам всем пусто было!.. Да чтоб вы все онемели на веки вечные!.. Да чтоб вы слова лишнего сказать не могли!.. Да чтобы вы вообще разговаривать разучились!..
Жёлтый дворец сотрясался от её криков, от звона бьющейся посуды, от грохота и вырывающихся на свободу заклинаний и колдовских наговоров. Ворчуны и ворчуньи испуганно вжимали головы в плечи и разбегались кто куда. В безоблачном небе гремел гром и сверкали молнии.
Небывалый разгром завершила изумрудная пудреница, недрогнувшей рукой запущенная в самое большое зеркало. И то и другое с жалобным звоном осыпалось на пол. Виллина перевела дух и с торжеством обвела взглядом дело рук своих. Вокруг неё всё дымилось. Разгром был полнейший. Осколки и обломки громоздились на полу и на столах. Клубы разноцветного дыма всплывали к потолку. Красота!
И посреди этого великолепного разгрома стояла с умиротворённой улыбкой добрейшая и умудрённейшая волшебница. Старая, но ещё вполне бодрая. Желающая делать всем только хорошее. Никому никогда не сделавшая ничего плохого. Выбравшая в своё время не вечную юность, а прекрасную умудрённую старость, и почти ни разу об этом не пожалевшая. Виллина Иоанна Амалия фон Бернгардштадтская. Добрая повелительница Жёлтой страны. Очень добрая.
Без сожаления окинув взглядом сотворённое безобразие, Иоанна Амалия мудро решила отложить неизбежную уборку на завтра и со спокойной душой отправилась на боковую.
Утро следующего дня запомнилось ей на всю бесконечно долгую оставшуюся жизнь. Первой же встретившейся служанкой оказалась та самая осчастливленная прачка Фламина. Она молча поприветствовала зевающую повелительницу уважительным поклоном и… И всё. Сделав несколько шагов, Виллина оглянулась. Что-то было не так! Фламина заметила обращённый на неё взгляд и ещё раз присела. Молча!
— Ты не заболела? — ничего умнее Виллина спросить не додумалась.
Фламина молча помотала головой.
— У тебя всё в порядке?
— Да, — коротко ответила прачка… и привычного ворчливого продолжения почему-то не последовало.
— Может, ты простудилась?
Фламина помотала головой.
— Ну, хорошо. Иди, занимайся своими делами, — разрешила слегка озадаченная повелительница.