Да, это не самое лучшее, что мне приходилось о себе рассказывать, но так все и есть. Я была на том уровне страха, когда в самом деле осознавала, что суицид куда лучше и проще, чем рассказывать кому-то о том, что у меня что-то идет не так. Я знала, что стоит мне только сказать о том, что у меня есть проблемы или я влипла в какую-то неприятность, я могла нарваться на такой скандал, что потом мне требовалось много времени, чтобы прийти в себя и постараться не думать об этом.
— Ты хотела… хотела убить себя? — голос Мэй дрожит. Она продолжает сжимать мое плечо, а я боюсь даже поднять взгляд, чтобы посмотреть ей в глаза, поэтому просто коротко киваю.
— Я считала, что если смогу улететь с этой планеты, то навсегда избавлюсь от этого страха, — я хотела колонизировать Марс, чтобы не видеть своих родных и не ощущать себя виноватой, а мой отец хочет сделать это потому что видит в этом спасение человечества. Странно… нелепо… но так оно и есть.
— Это ужасно… ведь это все делали твои родные, люди, которые должны быть твоей опорой и поддержкой, — говорит Мэй.
— Именно. Но они ими никогда не были, — сообщаю я, поежившись, — я всегда боюсь, что услышу подобные слова от Илона… от папы… хотя понимаю, что он не способен на такое.
Она не отвечает, хотя думаю, что тут итак все понятно. Меня держали в страхе многие годы, воспитывая во мне закомплексованного и психически нестабильного человека, который не способен сказать что-то против. Который вырос с мыслью о том, что заслужил все это отношение.
— Из-за этого всего у тебя проблемы с приемами пищи? — интересуется она и я коротко киваю, оперевшись на перила, которые огораживали шаттл, чтобы никто не пытался залезть в него или на него, хотя я хотела бы побывать внутри такой штуки.
— Они всегда сначала говорили о том, как много я ем и что я буду жирной и меня будут травить, а когда я пыталась ограничивать себя в еде и сесть на диету, орали, что я доведу себя до истощения, — пояснила я, — парадокс. Из-за этого у меня постоянные приступы голода, а потом переедания и рвоты.
— Ты же понимаешь, что тебе нужна более комплексная помощь, Алиса? — ее голос звучит настороженно.
— Конечно.
— Я могу направить тебя к очень хорошему психотерапевту, — сообщает Мэй, — мы же в Америке, тут все немного иначе с подобными специалистами. Никто не будет ставить тебя на какой-то учет или контроль. Ты просто приходишь к врачу и говоришь с ним, если нужно, то он выписывает тебе препараты, — поясняет она, — никакого осуждения со стороны общества, так как тут привыкли к подобным вещам и не считают это чем-то позорным или плохим. Ты просто просишь помощи, потому что считаешь, что она тебе нужна. Ничего больше. Знаешь, давай поступим так, — она протягивает мне небольшую карточку, которую я забираю, — если ты надумаешь обратиться к нему, то сделаешь это тогда, когда будешь готова. Просто свяжись с ним и скажи, что я направила тебя и все. Он организует вашу встречу.
— Хорошо. Спасибо, — бормочу я, убрав визитку в карман толстовки.
— А теперь, как ты смотришь на то, чтобы выпить кофе или хочешь еще побыть тут? — интересуется она.
— Я хочу еще немного… посмотреть музей, — стеснительно ответила я, так как обычно родители всегда торопили меня, когда водили в подобные места.
— Хорошо, — соглашается Мэй совершенно спокойно, — тогда мы покинем музей, когда ты будешь готова сделать это сама.
========== Часть 23. ==========
— Просто будь тут, я сделаю пару дел и мы сможем пойти пообедать, — просит отец, когда я прошла в его кабинет. Вопреки моим ожиданиям, это совершенно обычный небольшой кабинет со светлыми стенами, которые украшают плакаты с видами Марса.
— Я могу поискать Колин? — интересуюсь я, кинув на небольшой диванчик свой рюкзак.
— О, боюсь, что это будет сложно, — усмехается Маск, похлопав меня по спине, — я отправил ее в Техас, чтобы решить несколько вопросов связанных с логистикой.
Мне нравится то, как строятся наши отношения. Он не упрекает меня и не стремится всегда сделать виноватой, а я пытаюсь укрепить уже сформированное в его отношении доверие. Пока что получается неплохо. Он помогает мне с домашкой и иногда подкидывает реальные практические задачи, которые я была в состоянии решить.
— Понятно, — тяну я. Нет, я не расстроена. Это круто, что она делает всю эту фантастическую работу, просто я думала, что мы сможем встретиться, так как снова не виделись дня три или четыре, с тех пор, как сходили вместе в кино. Правда мы время от времени переписывались, но не более.
— Если хочешь, то ты можешь полететь туда на выходные со мной, — предлагает отец, — посмотрела бы как устроен настоящий космодром. Правда на стадии строительства, но там круто. Ближайший запуск пока что будет с мыса Канаверал, как обычно.
— Я смогу посмотреть на запуск настоящей ракеты? — мои глаза широко распахнулись. Это же невероятно. Я смогу получить бесценный опыт, который пригодится мне для написания очередной части книги.
— Конечно, — рассмеялся отец, — все, не скучай. Пароль от сети висит на мониторе. Я буду примерно через час.
Он оставляет меня одну и я сажусь на диван. Сегодня занятия в университете были с утра, так как была организована встреча с деканами отделений и мне пришлось пропустить занятия в языковой школе, но зато теперь я хоть немного определилась с тем, что именно хочу изучать во время дальнейшего обучения, но хочу обсудить это с отцом, чтобы принять окончательное решение.
Я достаю из рюкзака ноутбук, так как мне нужно доделать контрольную по физике и до конца разобраться с явлением магнетизма. Расположив все, включая тетради с конспектами, на отцовском столе, немного отодвинув клавиатуру его рабочего компьютера, я приступила к работе, стараясь не думать о Колин и предстоящей встрече с ней. Надеюсь, что отец ни о чем не догадался, так как я не хочу чтобы он знал о моих чувствах к одной из его сотрудниц. Это могло также отразиться и на ее карьере.
Не знаю, сколько времени проходит с того момента, как Илон покинул кабинет, но когда он вернулся, то я закончила свою домашку и читала статью по аналитической геометрии, которую следовало разобрать на следующую неделю.
— Ого, матрицы, — усмехается он, посмотрев на мой ноутбук, — и как?
— Слишком скучно, — я зеваю, — мы пойдем обедать? — я потягиваюсь, так как от сидения за столом все мышцы затекли.
— Да, конечно, — соглашается он, забрав с вешалки свой пиджак, — как ты относишься к рыбе? — интересуется он, посмотрев на меня. Я сидела боком, развернув кресло.
— Нормально, — я пожимаю плечами, — кстати, в университете сказали, что стоит определиться со специальностью, на которую хочешь поступать, так как некоторые профили можно изучать только по соглашению о дальнейшем трудоустройстве.
— Да, с аэрокосмической инженерией есть такая проблема, — поясняет Маск, — чтобы американские выпускники не уходили строить ракеты к конкурентам. Это вполне логично и правильно, как я думаю. Да и в США много компаний, которые предоставляют хорошие условия даже для начинающих специалистов.
Я не думала о том, чтобы пойти учиться по соглашению со SpaceX, так как не хотела, чтобы все думали о том, что я поступила только потому что мой отец основал эту компанию. Возможно, я выберу астрофизику, ведь она мне определенно нравилась и еще в России я успела посетить несколько лекций по этой дисциплине.
— Я пока в процессе выбора, но несколько вариантов есть, — сообщаю я, встав с места, — я оставлю барахло тут? — Маск коротко кивает, так что убрав телефон в задний карман штанов, я вслед за отцом покидаю кабинет.
— Интересно знать, что ты ставишь в приоритет, — говорит он, пока мы идем к его машине, через залитую солнцем парковку. Я в рубашке, а отец в сером костюме, так как сегодня у него были переговоры, а значит следует соблюдать определенный дресс-код.