Я правда хотела посмотреть на детище своего отца, ведь понимала, насколько все это важно для него, да и для меня это тоже было важно. Да, я не мечтала колонизировать Марс, уже не мечтала, но мне хотелось написать о том, как люди делают это, так что тот опыт, который я получала сейчас, был незаменимым. Можно миллион раз прочитать о том, как запускают ракеты и даже посмотреть видео, но думаю, что вживую все иначе.
Папа паркуется около огромного белого здания, которое расположено на приличном расстоянии от стартовых площадок, некоторые из которых были заняты, но Falcon 9 я среди них не видела. Он оставляет меня в кафетерии для посетителей, так как самому ему нужно решить рабочие вопросы и я не могу присутствовать там по ряду причин. Да и пока я пью кофе у меня есть время писать посты в социальных сетях и рассказать о том, чем я сейчас занимаюсь.
С мамой я так и не общалась, но судя по ее лайкам, она следит за тем, что я тут делаю. Я оставила ей сообщение, так как у Анфисы было день рождения, но она на него не ответила, хотя и прочитала. Папа просил не переживать об этом, но думаю, что его сильно бесила эта ситуация. Как-то раз я случайно слышала, как он обсуждает это с Кимбаллом и выражения были далеки от академического английского. Он переживал, что все это может сказаться на моем психическом состоянии и при этом не догадывался, что это уже произошло.
— Ну что, настало время познакомить вас? — проходит около часа, прежде чем отец приходит за мной и я сначала не понимаю с кем он хочет меня познакомить и думаю о том, что это кто-то из сотрудников NASA, но потом до меня доходит, — астронавты проходят этот путь, — говорит он, когда мы выходим из здания с другой стороны. Я узнаю это место, так как видела его на фотографиях.
— Тут обычно их провожают родные и они садятся в машины? — уточняю я и отец кивает.
— Да. Малышка пока в ангаре, но скоро ты сможешь оценить, как круто она летит в небо и покидает это проклятое место, — он рассмеялся, — все нормально, она со мной, — бросает он какому-то мужчине в сером комбинезоне и мы проходим.
Даже в состоянии лежа она выглядит впечатляюще. Футуристический черно-белый корпус, блестящий и гладкий. Аккуратные надписи. Это определенно лучше, чем самая крутая фотография.
— Это потрясающе, — бормочу я, рассматривая все с открытым от восторга ртом, — просто невероятно.
— Это просто ракета, Алиса, — усмехается отец.
— Можно сфоткать? — интересуюсь я, и отец коротко кивает, после чего я делаю несколько снимков на телефон, а потом на фотоаппарат. Еще мы делаем селфи и после, покидаем ангар, чтобы поехать пообедать и потом вернуться в отель.
========== Часть 32. ==========
— Алиса, тебе стоит поторопиться, если ты не хочешь опоздать! — за окном стоит настоящая ночь и я проснулась всего полчаса назад, чтобы вместе с отцом и бабушкой поехать на запуск.
Я сонно зевая, выбираюсь из-под одеяла, и привыкнув к легкой прохладе, иду к офисному креслу, на которое я повесила одежду, в которой собиралась ехать — толстовку SpaceX и классические джинсы, так как было довольно холодно, а с океана дул сильный ветер. Да и папа с бабушкой тоже собирались брать с собой такие же толстовки, чтобы сделать общее фото и все такое.
— Алиса, — несмотря на то, что у моего отца или кого-то из членов его семьи не было привычки заходить в чужие спальни без стука, Мэй нарушает это негласное правило в самый неподходящий момент. Думаю, что это из-за спешки, так как у нас не очень много времени, чтобы собраться и поехать в Космический Центр. Но именно в момент ее появления на пороге моей комнаты, я стояла в одном лифе и даже в тусклом свете ночника, было можно разглядеть повреждения на моих руках, — я просто… просто зашла спросить, будешь ли ты кофе, — я вижу, как она резко меняется в лице и как ей трудно подбирать слова.
— Да, я буду, — быстро отвечаю я, чтобы переключить ее внимание, и вроде мне это даже удается, ну или она дает мне повод, так думать.
— Хорошо, — сказала Мэй. Она натянуто улыбается, коротко кивает и уходит, прикрыв за собой дверь. Вот же черт. Теперь она в курсе того, что я делаю. Теперь меня ждут серьезные проблемы и я не знаю, чем все это закончиться.
Сейчас, самое важное, это сохранять спокойствие и просто собраться. Мэй Маск не тот человек, который будет устраивать скандал на глазах у кучи людей. Так что до тех пор, пока не закончится запуск и все сопутствующие мероприятия, у меня есть иммунитет от любых расспросов и вопросов. Я принялась собираться дальше и когда вышла из комнаты, то Мэй и Илон уже были в столовой зоне. Они пили кофе с сэндвичами, и сев рядом с ними, я пододвинула к себе стакан.
— Смогла хоть немного поспать? — спрашивает отец. Мэй ведет себя так, словно ничего не было и это пугает еще сильнее, так как я прекрасно понимаю, что может скрываться за таким спокойствием. Обычно — ничего хорошего. После вот такой тишины, особенно, когда оно наступало когда я как-то накосячила, наступали такие разборки, что меня до сих пор выворачивало наизнанку, когда я вспоминала об этом.
— Да, но совсем немного, — на самом деле, большую часть того времени, что я планировала потратить на сон или просто отдых, я провела за перепиской с одним довольно успешным фотографом, которого заинтересовали мои работы и он интересовался, не хотела бы я принять участие в благотворительной выставке. Пока что, я не была уверена в том, что это возможно, да и скорее всего, после того, как Мэй спалила меня, у меня не будет возможности находиться в США дальше.
Я думала о том, что буду делать, когда Мэй все же решит поднять эту тему, а рано или поздно это произойдет. Это лишь вопрос времени, да и теперь меня охватывала паника. Даже когда она просто смотрела на меня или на отца, я думала о самом худшем, что сейчас начнуться разборки.
— Ладно, нам стоит выезжать, — констатирует отец и я, быстро выпив кофе, снова иду к себе, чтобы взять фотоаппарат и рюкзак.
Мы едем вдоль океана и вся набережная утопает в огнях фонарей. Людей совсем нет, как и машин, так что до Кеннеди мы добираемся быстро. Успокаивает то, что Илон все время с нами, да и мы постоянно перемещаемся из помещения в помещение. Я успеваю сделать несколько снимков астронавтов, которые выходят к моему отцу, чтобы переговорить с ним.
— Все в порядке? — заботливо спрашивает отец, пока Мэй фотографируется с кем-то из сотрудников центра, который является ее поклонником, — ты выглядишь подавленной.
— Да, я просто хочу спать, — отмахиваюсь я, устало улыбаясь.
— Ты сможешь поспать, когда все закончиться, — говорит он, — но если хочешь, то я могу поговорить, чтобы ты могла вздремнуть в комнате отдыха, так как до самого запуска еще пара часов.
— Не стоит, — не хочу доставлять ему лишних хлопот, так как он итак сейчас загружен больше некуда. Да и я же не маленький ребенок, так что могу потерпеть.
Пока идет полная подготовка и проверка всех систем, я просто делаю снимки ракеты, белый корпус который выделяется на фоне темного ночного неба, ведь рассвета еще нет. В любом случае, зрелище впечатляющее. На какое-то время, я даже смогла отвлечься от переживаний о том, что скорее всего скоро все рухнет и разлетиться на куски.
Мы остаемся в здании даже когда экипаж Дракона идет к ожидающим его машинам. Они машут собравшимся людям, а солнце золотит горизонт, и начинает светать. Пока я полностью увлечена подбором лучшего ракурса для снимка взлета, Мэй и Илон о чем-то говорят. Думаю, что у нее есть возможность именно сейчас рассказать о том, что она узнала. И хотя отец видел мои порезы, я всеми силами пыталась его убедить в том, что пытаюсь пересилить себя, а по факту — я лишь усугубляю ситуацию, так как тяну с обращением к специалисту.
Даже несмотря на то, что стартовый стол находится довольно далеко от самого центра управления полетами, гул все равно стоит такой, что закладывает уши, но я все равно успеваю сделать несколько хороших снимков, которые планирую добавить к себе в профиль.
— Это просто фантастика! — кричу я отцу, который стоит за моей спиной и сложа руки на груди, с довольным видом смотрит в небо, на котором остается след. Железная махина, которая все же смогла преодолеть силу земного притяжения, и поднималась все выше и выше.