— Неужели видела? — изумлённо кричит Цуцульковский. — Неужели знала?
Тогда он, наверное, мучился. А теперь говорит, как о спорте. Как будто самое главное: знала или не знала, видела или не видела.
— И ничем не выдала себя, — восхищается замшевый, — какая выдержка в двенадцать лет.
Жена Цуцульковского вдруг говорит:
— Человек почти не меняется — в нём многое заложено почти с рождения. Я об этом читала.
Таня тихо встаёт, опять выходит в свою комнату. Луна светит в окно. Во дворе парень играет на гитаре, поёт. «Я хочу увидеть море голубое, голубое…». Ему начинает тихо подпевать женский голос. Два голоса поют вместе, песня кажется Тане наполненной особым глубоким смыслом. Два человека понимают друг друга, поют одну песню, светит луна.
— Наш класс вся школа любила! — несётся из другой комнаты. — Это были яркие личности! Это были люди!
— Чулков! Конструктор медицинских аппаратов! Женат на медсестре, дай бог каждому так жить! — восклицает Лидочка.
— Я всегда считал, что жена должна быть медсестрой, — говорит Цуцульковский, — а женился на редакторе. Мрак. Вечно её голова где-то в издательстве.
— Да, образованная жена — не такой уж подарочек, — вдруг вставляет папа. — Лучше бы была провизором, хоть лекарства в доме были бы.
— Или поварихой из кулинарного техникума, — говорит мама. Они смеются.
Таня выходит на балкон. Там, внизу, в палисаднике, какое-то светлое дерево. То ли расцвели на нём какие-то белые цветы, то ли луна так освещает дерево. И кажется, что пахнет цветами.
«Я хочу увидеть небо, ты возьми меня с собой…»
— Хватит горло надрывать! — кричит кто-то в темноте. — Сейчас водой плесну.
Песня оборвалась.
Сережа встречает Машу
Серёжа совсем не думал о ней в этот день.
В другие дни думал, и даже очень много. А в этот как раз ни одной минуты не думал.
Он шёл за молоком и уже почти дошёл до продуктового магазина. Он увидел девочку с сумкой, а из сумки торчала пачка с макаронами.
Серёжа остановился, потому что ноги сами приросли к земле. Когда случается большое потрясение, ноги часто прирастают к земле.
А девочка прошла мимо и не обратила на Серёжу внимания, даже мимолётного взгляда не бросила. И сразу Серёжа подумал: а чего смотреть? Ростом он маленький, вообще ничего заметного в нём нет. Стоит посреди тротуара мальчик небольшого роста, держит в руке пустую бутылку из-под кефира — чего на него смотреть? Теперь она уходила по весенней улице, и могла уйти навсегда, на всю жизнь, на веки вечные — совсем. Он никогда её больше не увидит, и она так и не узнает, что он всё это время помнил о ней, хотя прошла уже целая зима и полвесны.
Вот сейчас, в эту самую минуту, девочка Маша исчезнет. Как лёгкое видение. А потом? Потом ей встретится на её тернистом жизненном пути — почему-то жизненный путь чаще всего бывает тернистым. На её тернистом жизненном пути встретится совсем другой мальчик — высокий, умный, из математической школы, в совершенстве владеющий английским языком и по слуху подбирающий любую мелодию на флейте или на скрипке. Эти музыкальные способности высокого мальчика окончательно привели Серёжу в себя, и он со всех ног кинулся догонять Машу.
Он кричит громко, на всю улицу:
— Маша!
И тогда она оборачивается. Это такое удивительное чудо — Маша оборачивается! И видит Серёжу! Наверное, если крикнуть на всю улицу — любой человек обернётся. Но любой — это не чудо, а Маша — это чудо. Серёжа знает об этом лучше всех.
Он догнал её у сквера.
— Маша, Маша, — повторял он. Что ещё он мог сказать? Ничего больше не придумывалось.
Рассказать ей, как ходил гулять к ветеринарной поликлинике? Как кидался вслед за каждой белой шубкой, но шубки были похожи, а девочки совсем не похожи. Маша — необыкновенная девочка, а те были, может быть, и хорошие, по обыкновенные.
Маша смотрит, чуть склонив голову набок. От этого взгляд у неё немного вопросительный и немного лукавый.
— Я тебя узнала. Как поживают твои Звёздочка и Паша?
— Нормально, — отвечает он.
И опять молчит. Слово какое-то пустое — ничего оно не означает. Живут кошки в доме — это нормально. Убежали — тоже, в общем, нормально. Заболели — тоже ничего ненормального в этом нет. Каждый может быть здоров, а может и заболеть. Всё бывает, и всё нормально.