– Нам пора идти, – Мори поднялся.
Мы покинули кафе.
– Тебе знаком Сэм Барроуз? – спросил я.
– Еще бы. Не лично, конечно, понаслышке. По-моему, это самый отъявленный негодяй из всех, кого я знаю. Он готов заключать пари по любому поводу. Если б одна из его любовниц – а с ними отдельная история, – так вот, если б одна из его любовниц выбросилась из окна гостиницы, он бы тут же поспорил: чем она грохнется на асфальт – головой или задом. Он похож на спекулянтов былых времен – знаешь, тех финансовых акул, что стояли у истоков нашей экономики. Для него вся жизнь – сплошная авантюра. Я просто восхищаюсь Барроузом!
– Так же как и Прис.
– Прис? Черта с два – она обожает его! Знаешь, она ведь встречалась с ним. Посмотрела на него и поняла, что это – судьба. Он гальванизирует ее… или магнетизирует, черт их там разберет. Неделю после этого она вообще не разговаривала.
– Это когда она ходила устраиваться на работу?
Мори покачал головой:
– Она не получила работы, но проникла в его святая святых. Луис, этот парень чует выгоду за версту там, где никто другой ничего не нарыл бы и за миллион лет! Ты бы как-нибудь заглянул в «Форчун», они давали обзор по Барроузу за последние десять месяцев.
– Насколько я понял, Прис закинула удочку насчет работы у него?
– О да, и намекнула, что она – крайне ценный человек, только никто об этом не знает. Надеется найти понимание у своего кумира… Заявила ему, что она – крутой профессионал. Так или иначе, мне она сказала, что, работая на Барроуза, она сделает головокружительную карьеру и ее будет знать весь мир. Насколько я понимаю, Прис не собирается отступать от своей затеи и готова пойти на все, только б получить работу. Что ты скажешь на это?
– Ничего, – ответил я.
Прис не пересказывала мне эту часть разговора. Помолчав, Мори добавил:
– Ведь Эдвин М. Стэнтон являлся ее идеей.
Значит, она говорила правду. Мне стало совсем погано.
– Это она решила сделать именно Стэнтона?
– Нет, – ответил Мори. – Это было моим предложением. Она-то хотела, чтоб он походил на Барроуза. Однако у нас было недостаточно информации для системы текущего управления монадой, так что мы обратились к историческим персонажам. А я всегда интересовался Гражданской войной – вот уже много лет это мой пунктик. И мы остановились на Стэнтоне.
– Ясно, – произнес я.
– И знаешь, она постоянно думает об этом Барроузе. Навязчивая идея, как говорит ее психоаналитик.
Размышляя каждый о своем, мы направились к офису «Объединения МАСА».
Глава 4
В офисе меня застал телефонный звонок. Это был Честер из Бойсе. Он вежливо напоминал об оставленном Эдвине М. Стэнтоне и просил забрать его, если, конечно, это возможно.
– Мы постараемся выкроить сегодня время, – пообещал я.
– Он сидит все там же, где вы его оставили. Сегодня утром папа включил его на несколько минут, чтобы проверить, есть ли какие новости.
– Какого рода новости?
– Ну, утренние новости. Типа сводки от Дэвида Бринкли.
Они ждали, что симулякр выдаст им новости. Таким образом, в данном вопросе семейство Розенов разделяло мою позицию: они воспринимали Стэнтона как некий механизм, а не человека.
– Ну и как? – поинтересовался я.
Новостей не оказалось.
– Он все толковал о какой-то беспримерной наглости полевых командиров.
Я повесил трубку, и мы помолчали, осмысливая услышанное.
– Может, Прис съездить и забрать его? – предложил Мори.
– А у нее есть машина? – спросил я.
– Пусть возьмет мой «ягуар». И пожалуй, лучше бы тебе поехать с ней. На тот случай, если твой папаша передумает.
Попозже Прис и в самом деле показалась в офисе, и вскоре мы с ней катили в Бойсе.
Она сидела за рулем, и первое время мы молчали. Затем она подала голос:
– У тебя есть на примете кто-нибудь, кого б заинтересовал Эдвин М. Стэнтон?
– Нет, – удивился я. – А почему ты спрашиваешь?