Космонавты опять расхохотались, представив реакцию западников. В штаны ведь наделают! Всем истеблишментом. Переполох на Земле поднимется знатный. И хорошо, значит не станут делать резких движений, оставят Донбасс в покое, появится время на подготовку. Брать под свой контроль населенную планету — сложнейшая задача. За все время империя решала такую всего дважды, когда ассимилировала агрессивные чужие цивилизации. Это обошлось очень дорогой ценой и огромным трудом. Справились, конечно, чтобы коммунары, да не справились? Невозможно.
Иван улыбнулся — его редко когда видели улыбающимся, капитал действительно никогда не был довольно особо веселым человеком, соответствуя своей фамилии, таким уж уродился. Но теперь был повод для радости. Работа сделана, и сделана хорошо. Пришло возвращаться, чтобы получить новое задание.
«Ищущий» снялся с орбиты Земли, быстро разогнался и ушел в гиперпространство.
Глава 4
Марфа Бернардовна уперла руки в объемные бока и возмущенно уставилась на Оби Магновича, как уважительно называли наставника многочисленные ученики — в империи имело значение только каков ты сам, а не из какого народа вышел. А выдающийся инженер-производственник, из ничего поднявший промышленное производство в трех колониях, был самым обычным африканским пигмеем. Вырастив внуков и правнуков, Оби Магнович подумал и решил перебраться на новое место жительства, подав заявку на конкурс в Совет Колонизации. Естественно, заявку инженера такого уровня тут же удовлетворили, приписав его к Д-212 «Снегирь». Бесценный опыт пигмея позволял вдвое, если не втрое ускорить строительство и ввод в эксплуатацию автоматических заводов, от наземных до орбитальных.
— Да пойми же ты, мне нужнее сейчас! — возопила женщина, потрясая кулаками над головой. — Мне надо чем-то людей кормить! Да, запасов в трюмах пока хватает, но любые запасы когда-нибудь кончаются! Так что давай-ка зародыши ангаров мне, я их их под амбары приспособлю!
— Марфа… — поморщился Оби. — Ну что ж ты так орешь, а? У самой-то барабанные перепонки не лопаются?
— Ой, да ну тебя! — покраснела она. — Ты по делу лучше говори, шлемазл ты мелкий!
— Ну вот, так сразу и шлемазл, — хохотнул инженер, однако сразу стал серьезным. — Дорогая, ты не учитываешь, что нам нужно срочно развернуть производство как раз тех самых зародышей, которые ты требуешь. А пока «Снегирь» за порталом, нормальную разгрузку не обеспечить, и ты это знаешь не хуже меня. Так что не ори, будь добра. Сейчас зародыши промышленных зданий всем нужны, всем их не хватает! Подожди немного, вот подойдет крейсер к планете после возвращения разведчиков из той реальности, поставим орбитальный телепорт, и все будет в норме.
— Так дело же стоит… — огорченно взмахнула руками Марфа.
— У всех стоит, — сварливо заверил Оби. — Тебе и так выделили семьдесят процентов всего привозимого, а ты и остальное захапать хочешь. Прости, не получится! Мне тоже дело делать надо! Мне к послезавтра нужен хотя бы один полностью рабочий завод-автомат! Иначе мы окончательно провалимся по срокам!
— Эх-х-х… — тяжело вздохнула женщина. — Ну вот что с тобой делать, а?
— Любить и тетешкать! — поднял палец пигмей.
— Да ну тебя! — не сдержала смешка Марфа, с иронией глядя на человека, кажущегося двенадцатилетним ребенком, но таковым однозначно не являющимся.
Колонизацию Лейты второй реальности начали на следующий день после отбытия «Ищущего». Благо планета разведана была от и до, известны лучшие места для сельскохозяйственных угодий, городов, промышленных производств, курортов и всего необходимого для жизни миллионов людей. Первым делом вывели из стазиса основной актив колонистов, состоящий из двух тысяч лучших специалистов в разных областях, и проинформировали их о случившемся за время одиссеи «Снегиря». Люди выслушали капитана в некотором ошеломлении — ничего подобного они не ждали и ждать не могли. Оказаться мало того, что в прошлом, так еще и не в своем прошлом!
В их реальности в две тысячи двадцать втором году уже восемнадцатый год гремела Великая война, и Россия только-только сделала первые шаги с Урала и Сибири, где все эти годы оборонялась от постоянных атак объединенного Запада, жаждавшего добить извечного врага. А здесь войны не было, точнее она только началась в одной из реальностей и готова была начаться в другой. Но если в первой страна могла отбиться самостоятельно, там все-таки в президентах был человек, напоминающий первого императора, то во второй ее однозначно сожрут — там к власти пришли враги России, самые страшные и безжалостные враги, именуемые либералами, для которых само существование русской цивилизации нестерпимо, они готовы были на все, чтобы ее не стало. В империи относились к носителям этой жутковатой идеи с лютой ненавистью, слишком хорошо помнили, что стремившиеся подлизаться к оккупантам «русские» либералы творили на оккупированных территориях. В итоге либерализм императорским указом был приравнен к нацизму, и попытка публично озвучивать любые его положения приводила человека либо к смертной казни, если это был осознанный рецидив, либо, если он сделал это по ошибке или по глупости, к ссылке на тюремную планету, где все силы приходилось отдавать ради простого выживания. Никаких законов там не было. На один материк этой планеты ссылались носители чуждых идей, которым не было места среди имперцев. А на второй — уголовные преступники. Как и чем они там жили и жили ли вообще никого не интересовало. Кто-то, возможно, скажет, что это жестоко, но только не люди, прошедшие через ад тридцати двух лет Великой войны. Они ничего не простили и ничего не забыли. Никому. Они хорошо помнили, кто был во всем виноват, и не собирались позволять деструктивным идеям снова пускать корни в обществе. А что-либо деструктивнее и отвратительнее либерализма, из которого всегда вырастал нацизм, придумать было трудно.