— Николай Александрович! — отвлек капитана от размышлений голос Сергея Кима.
— Что? — спросил он.
— Острая нехватка трансуранидов, — ответил завхоз, на самом деле его должность называлась длинно и заковыристо, поэтому все предпочитали называть корейца просто завхозом, на что он давно махнул рукой. — На столь быструю колонизацию никто не рассчитывал, да и в системе, куда мы должны были прибыть, трансуранидов на внешних планетах в достатке. Так что придется срочно отправлять транспорты в систему Коперника, создавать шахтерскую колонию. Я уже распорядился, но для выделения части основных ресурсов требуется твое разрешение.
— Понял, — кивнул Николай Александрович и тут же передал Михалычу требуемое разрешение, распорядившись без промедления начать подготовку шести транспортников к старту. — Что с шахтерами?
— В восемьсот семьдесят третьей секции дрыхнут, я распорядился начать будить, у них, между прочим, Иван Логвинович Шоренко главным.
Капитан удовлетворенно наклонил голову. Упомянутый человек был из стариков, полностью прошедших Великую войну. Донбасский шахтер, отступавший вместе с ополчением и русской армией до Урала, а потом воевавший, не жалея себя, все тридцать два страшных года, чудом оставшийся в живых. А когда война закончилась, и старик прошел преобразование, снова став молодым, он вернулся к старой профессии. Где Иван Логвинович только не строил рудники и не отлаживал их работу! В любых точках Земли, на астероидах и спутниках газовых гигантов, а потом и в других звездных системах. Воспитал тысячи учеников. Защитил десяток научных степеней. Потом некоторое время отдыхал, но долго оставаться без дела не смог, и уже через два года подал заявку на очередной колонизационный конкурс. Николай Александрович считал своей редкой удачей, что удалось добиться назначения этого великолепного специалиста именно на «Снегирь».
— Что это вы меня за глаза обсуждаете? — раздался от входа в рубку скрипучий голос старого шахтера, сейчас, правда, выглядящего крепким сорокалетним мужичком.
— Здравствуй, Ваня! — улыбнулся ему Николай Александрович. — Давно не виделись.
— Давно? — вскинул лохматые брови Иван Логвинович. — Стоп, вспомнил! Наступление под Ебургом в двадцать восьмом году, ты меня раненого до санитаров тогда дотащил. Коля, да?
— Он самый, — с улыбкой подтвердил капитан.
— Рад, рад! — потряс ему руку шахтер, тоже широко улыбаясь. — Значит, главным тут у нас? Ну как система? Нормальная?
— Погоди, так ты еще ничего не знаешь?.. — вытянулось лицо Николая Александровича.
— Нет, я от врачей сбежал, нечего им здорового человека лечить, — удивился его реакции Иван Логвинович. — А что случилось-то?
Капитан тяжело вздохнул, а затем коротко поведал об одиссее «Снегиря», о долгом пути через разные вселенные, о двух реальностях с различающейся историей, о времени, в котором они оказались, о «городах» чужаков, их явлении и об окончательном переходе корабля в избранную реальность. А также о том, зачем сейчас спешно будят шахтеров.
— Значит, новая Великая война?.. — закусил губу старый шахтер. — Жаль, но что ж. Там справились, а здесь и подавно справимся, — он постучал в переборку рубки, — здесь у нас во какая моща в руках. А от меня, знать, трасураниды надобны? Будут, Коля, сколько надо, столько и нароем. Мы, знать, сейчас возле Лейты местной?
— Да, — подтвердил Николай Александрович. — А лететь тебе с твоими ребятами предстоит в систему Коперника, 55-й Рака. Там сейчас и Ирина, и Александра пустыми стоят.
— То не мое дело! — отмахнулся Иван Логвинович. — Я шахтерскую колонию в поясе астероидов возле девятой планеты создам, пустотную, так проще будет. Полечу сначала на одном корабле, нечего сразу шесть гонять, поставлю купол на астероиде каком, тогда пусть прилетают. Эй, Михалыч, вели, чтобы на «Трудягу» моего загрузили все, что надо для первичной шахтерской колонии.
— Сделано, — отозвался искин. — Капитана «Трудяги» и пилота только что разбудили, они и сами сказали, что остальные пусть ждут, не раз уже с тобой, бродяга неугомонный, летали. Зураб велел передать, чтоб ты даже не думал соваться поперед батьки в пекло, а то запрет в каюте и никуда не выпустит.
Старый шахтер хохотнул, но осторожно — с Зурабом Горидзе, первым пилотом «Трудяги», самого большого, трехсотметрового транспортника на «Снегире», решался спорить мало кто, тот, огромный, словно медведь-гризли, мог взять спорщика за шкирку и аккуратно встряхнуть так, что зубы выпадут. У него даже капитан по струночке ходил. Уж больно Зураб Леонидович порядок любил. В каждой мелочи.