Жан Лаффит
МЫ ВЕРНЕМСЯ ЗА ПОДСНЕЖНИКАМИ
Перевод настоящей повести дается (с поправками) по изданию: Лаффит Жан. Мы вернемся за подснежниками. - М.: Издательство иностранной литературы,
1949.
I
Лето 1942 года. Оккупация.
В Венсенском лесу у самой аллеи, окаймляющей большое озеро, на траве сидит человек.
Вокруг дети бегают вперегонки по лужайке. Женщины вяжут в тени. Парочки ищут желанного уединения за старыми деревьями.
У человека, сидящего на траве, маленького и коренастого, непомерно большая голова и копна черных волос над высоким лбом. На вид ему лет тридцать.
Он лег на бок и развернул газету. Кажется, будто он внимательно читает ее. На самом деле только одна фраза пляшет перед его глазами: “…Велосипедиста, который поднял потерпевшего и бросился в погоню за убийцей, просят явиться в полицейскую префектуру”. Человек улыбается. Велосипедист - это он. Убийца - это он. А потерпевший - это офицер гестапо, на которого было совершено нападение неделю тому назад в одном из парижских предместий. Гестаповец был только ранен, и, помогая ему подняться, велосипедист прикончил его пулей в живот. Потом убийца вскочил на велосипед и помчался, крича: “Держи его! Держи!”
- Берегитесь!
Незнакомец поднимает голову как раз вовремя, чтобы избежать удара: большой мяч, брошенный кем-то из детей, ударяется в газету, отскакивает и катится к озеру. Оборванец бросается за ним и хватает его уже около самой воды.
- Чей мячик? - спрашивает приземистый, обращаясь к стайке ребят, не без опасения выжидающих, что будет дальше.
Никто не отвечает.
Ловко поддав мяч ногой, он отправляет его как раз в середину стайки и снова усаживается на траву рядом с разорванной в клочья газетой.
- Спасибо! - кричат ему дети.
Игра возобновилась, и незнакомец весело смеется, следя за ее перипетиями.
Этот человек как будто и не думает о том, что вишийский трибунал заочно уже приговорил его к смерти. Его имя - Рэймон.
Рэймон ждет Андрэ.
[Персонажи этой книги не вымышлены, но фигурируют они под псевдонимами или под своими именами, без фамилий. (Примеч. авт.)]
*
Возраст Андрэ приближается к сорока. Это солидный мужчина безобидного вида, типичный начальник какой-нибудь канцелярии. И тем не менее этот мирный человек, оставив семью, в 1937 году уехал сражаться в Испанию. Теперь его разыскивают гестаповцы. Они заняли его квартиру, и у них есть его фотография. Он живет нелегально.
Пока Рэймон с увлечением следит за игрой детей, Андрэ ускоренным шагом подходит к озеру. Покружив немного, чтобы удостовериться, что за ним не следят, он пересекает мостик, соединяющий аллею с островком.
- Какая встреча!.. Здравствуйте, доктор! - обращается он к молодому человеку, одиноко сидящему на скамейке.
Отдыхающий на скамейке - изысканно одетый юноша среднего роста. У него удлиненное лицо, тщательно расчесанные на пробор волосы и умные глаза. Это Робер.
Оба, как старые знакомые, направляются к террасе кафе, находящегося на островке, и усаживаются в беседке.
- Гарсон! Два пива, одно пополам с лимонадом!
- Я виделся с тем парнем, - говорит Робер.
- С деголлевцем?
- Да.
- Ну и что же?
- Он сказал мне буквально следующее: “Вчера гестаповцы убили одного человека на улице Наварен. Это был мой начальник. При нем были фальшивые документы, и только я знаю его адрес. У него на квартире склад оружия. Вы можете забрать оружие. Но я ставлю два условия: встретиться с начальником вашей группы и знать, какую операцию вы проведете с этим оружием”.
- Над таким предложением стоит подумать. Твое мнение об этом субъекте?
- Я верю в его искренность, но ручаться не могу.
- Он, наверно, хочет приписать то, что мы сделаем, своей организации.
- Возможно. Хотя он подчеркнул, что ставит условия только потому, что ему нужно отчитаться в Лондоне. Они обязаны сообщать о своих действиях.
- Это им нетрудно. Они вообще ни черта не делают.
- Вот именно. Он мне так и сказал; он предпочитает знать, что оружие в верных руках, чем видеть, как оно попадет в лапы бошей.
- А какие же боеприпасы остались в их тайнике?
- Там есть взрывчатка.
- Вот бы было здорово! Думаешь, это правда?
- Пожалуй.
- Так пусть он даст ее нам.
- Он ничего не даст, пока не увидит еще кого-нибудь, кроме меня.
- Не очень-то все это ясно.
- Какое решение ты принимаешь?
- Сперва назначишь ему свидание, на которое придешь один. Затем ты его поведешь в другое место и внимательно проследишь, не идет ли кто за вами. Если заметишь слежку, постарайся улизнуть.
- Не беспокойся.
- Если же все будет в порядке, веди его прямо в назначенное место. Я буду вас ждать.
- Что сказать ему о тебе?
- Скажи ему, что я состою в штабе французских франтиреров и партизан Парижского района. Но ни в коем случае не называй моего имени.
- Хорошо. Когда ты можешь встретиться с ним?
- Завтра.
- Где?
- За городом. Это безопаснее. Я тебе покажу укромное местечко. Здесь нам больше нечего делать.
- Но гарсон еще ничего не принес.
- Тебе хочется пить?
- Нет.
- Ну раз так, надо сматываться! Публика здесь не торопится, но у меня времени нет. Я и так опаздываю на пять минут.
За один из соседних столиков усаживается женщина, размалеванная до неприличия, с вытравленными перекисью волосами. Ее сопровождают два немецких солдата. Она бросает вокруг вызывающие взгляды.
- Дрянь! - бормочет Робер.
- Не привлекай к себе внимания, - говорит Андрэ, уводя его из кафе.
*
Рэймон смотрит на часы. Он перестал интересоваться играми детворы, чьи симпатии успел завоевать.
Ага, вот и Андрэ. Рэймон направляется ему навстречу. Они делают вид, что столкнулись случайно во время прогулки.
- Я тебя задержу ненадолго, - говорит Андрэ, когда они сворачивают в тихую аллею. - Вот в чем дело. Наши друзья очень довольны работой твоей группы, но надо делать еще больше. Нападения на отдельных лиц - это очень хорошо, но этого мало.
- Мы нападали не только на отдельных лиц.
- Я знаю, за группой Вальми числятся замечательные дела, но пока поле деятельности ее было очень ограничено. Надо ударить посильнее и надо, чтобы об этом знали.
- Все не так просто.
- Конечно, мы одни не в силах бороться с немцами. Но мы будем наносить тяжелые удары транспорту, разрушать склады военных материалов или военные базы, и этим мы по-настоящему ускорим победу тех, кто сражается за нас.
- Невозможного, конечно, не существует, но…
- Пойми меня: вопрос не ставится так, чтобы ваша группа прекратила мелкие операции. Но в то же время вам надо бы провести крупное дело - такое, чтобы о нем говорили. У тебя есть на примете что-нибудь в этом роде?
- Есть. Я уже давно кое-что задумал.
- Что же именно?
- Есть радиостанция в пятидесяти километрах от Парижа. Сент-Ассиз.
- А-а, неплохо! Радиостанция немецкого флота?
- В том-то и дело.
- Вы сумеете осуществить такую операцию?
- Попытаться всегда можно.
- Как ты себе это представляешь?
- Думаю, достаточно взорвать одну или две радиомачты. Вопрос прежде всего в решительных людях.
- У нас они есть. Надо действовать.
- При условии, что будут мощная взрывчатка и детонаторы. У нас есть только самодельные бомбы. Этого мало.
- Да, вечно та же проблема. Слушай. Мне бы не следовало пока что говорить тебе, но, может быть, удастся добыть все, что требуется.
- Каким образом?
- Ты знаешь, что Робер связан с одним из командиров деголлевской организации. У этой публики боеприпасов сколько угодно, но, насколько мне известно, они ими не пользуются. Я сказал Роберу, чтобы он познакомил меня с этим типом. У него как будто есть склад, который он мог бы предоставить в наше распоряжение.