Но убийства офицеров и солдат даже участились. Фон Хорн вынужден был отдать приказ: ночью в одиночку не выходить на улицу. Через несколько дней после этого приказа на окраине города, примыкавшей к лесу, был убит сам Бельке, а с ним несколько его телохранителей.
– Это – партизаны! – вскипел фон Хорн, – Я им покажу!..
"Временные, непредвиденные трудности", как любили говорить гитлеровцы в первые месяцы войны, столкнувшись с неожиданным для них яростным сопротивлением Красной Армии и населения, заметно отразились на штабной жизни. Фон Хорн задержал представления к очередным офицерским званиям, к наградам. Это отодвигало мечту Глобке стать генералом уже в этом году.
"Что за идиотский приказ! – злился Глобке. – Почему он, начальник оперативного отдела штаба армии, правая рука начальника штаба, должен заниматься операциями против партизан? Это дело карательного органа – СД, тайной полевой полиции – ГФП, полицейских. Армия не должна распылять свои силы на войну с партизанами. Их не хватает и в войне с Красной Армией, оказавшейся такой фанатической!.."
Прежде всего Глобке отлично понимал, что в войне с партизанами ни званий, ни наград не получишь.
"В чем закон наступления? – размышлял он. – Закон подготовки наступления гласит, что на направлении главного удара надо быстрым маневром сосредоточить превосходящие силы, вплоть до создания десятикратного превосходства. Но этот же закон совершенно не действителен в операциях против партизан. Заметив сосредоточение войск, партизаны рассеиваются и затем просачиваются сквозь боевые порядки, как вода сквозь решето. Концентрированный удар наносится в пустоту. До наград ли и до новых званий, если немедленно начинают поиски виновного? Тут уцелеть бы!.."
Знал полковник Глобке, что так же смотрят на операции по уничтожению партизан и войсковые командиры.
И другое осложнение – с отчетностью. В оперативных сводках победы всегда слегка преувеличивались во всех звеньях. Так, ротный сообщал завышенные данные о потерях противника, штаб батальона округлял в большую сторону ротные цифры, в полку торопились обозначить захваченными как можно больше населенных пунктов, в дивизии округлялась линия фронта, обозначались достигнутыми рубежи, которые еще оборонялись противником. В реляциях дивизии всегда подчеркивалось, что окруженные части Красной Армии уничтожены полностью.
Глобке как начальник оперативного отдела штаба армии сочинял реляции точно так же, знал, что генерал одобряет такую практику, собственно, принятую всеми немецкими армиями на Восточном фронте, но от подчиненных требовал лично ему, причем наедине, докладывать только правду.
Доложил командующему правду, что воздушная разведка обнаружила в тылу армии, в чаще леса, крупную регулярную часть Красной Армии с артиллерией, а фон Хорн даже закричал:
– Никакой регулярной части Красной Армии в моем тылу не было и нет! Запомните это! В ставку я сообщил о появлении в моем тылу партизан! Пар-ти-зан! – повторил генерал по слогам и добавил: – Будто вам неизвестно, что в Советской России предотвратить появление партизан не-воз-мож-но!
Приказ фон Хорна – перекрыть все дороги, прочесать лес и уничтожить партизан – Глобке передал командиру моторизованной дивизии генералу Оберлендеру.
Почему у него, Глобке, должна болеть голова? Пусть болит голова у Оберлендера. Он и рангом повыше – генерал!
Получив приказ, Оберлендер вызвал начальника штаба, зачитал телеграмму командующего армией, бросил ее на стол.
– Я командир дивизии, а не начальник полиции, чтобы гоняться по лесам за каждым русским!
– Нам и без этого тяжело, – согласился начальник штаба.
Оберлендер затянулся сигаретой, поднял на начальника штаба свои заплывшие жиром глаза и, выпуская клубы дыма, уже спокойно сказал:
– Приказ есть приказ. Мы обязаны его выполнить, полковник! Подготовьте план операции.
Силами танкового и моторизованного полков Оберлендер перерезал все выходящие из лесов и ведущие на восток дороги. На склонах высоких холмов расставил артиллерийские батареи с таким расчетом, чтобы они держали под огнем основные выходы на юг. С севера сосредоточил пехотный полк. Прибывшие отряды СС сконцентрировал на западной стороне лесных массивов, поставив перед ними задачу – прочесать лесные участки, примыкающие к грунтовым дорогам. Авиационный полк, прибывший в его распоряжение из дивизии генерала Шранке, должен был осуществлять воздушную разведку и немедленно наносить бомбовые удары по обнаруженным скоплениям противника. Со всеми этими частями Оберлендер установил надежную радиосвязь и обусловил сигналы начала операции.