— Понятно.
Не доезжая до Шарантонского моста, друзья прощаются. Виктор едет дальше, Рэймон сворачивает на Иври. Он думает о товарище, с которым только что расстался. Хотелось найти для него другие слова. Виктору необходимо лечь в больницу на операцию.
Четверть часа спустя Рэймон выезжает на пустынное шоссе, пересекающее кладбище Иври. «Проспект Отдыха» — символическое название. Сейчас уже больше половины восьмого. Здесь он должен был встретиться с Андрэ, но тот, по-видимому, его не дождался.
Не останавливаясь, Рэймон едет дальше. Не беда. Он знает, где попозже сможет застать товарища. Таким образом, он успеет заехать домой, оставить велосипед, рыболовное снаряжение и переодеться.
Марсель, должно быть, уже отправилась к Орлеанской заставе.
Он встретится с нею с небольшим опозданием и отдаст ей оставшуюся взрывчатку, Она-то его наверняка дождётся.
Около девяти часов вечера.
Кабачок у Шатийонской заставы. Рядом с бильярдом, за столиком сидят Андрэ и высокий молодой человек в роговых очках. На нём фетровая шляпа с загнутыми вверх полями. Это Бретон. Он озабоченно говорит:
— Так ты думаешь, он придёт?
— Да, я назначил ему свидание здесь на случай, если нам не удастся встретиться раньше.
— Ладно, я подожду с тобой.
Через некоторое время он прибавляет:
— А вдруг его сцапали?
— Не думаю, — говорит Андрэ. Ему не хочется признаваться, что он встревожен.
— Тяжёлый был бы случай. Всё сразу — и люди и боеприпасы.
Внезапно лицо его просветлело. В кафе входит Рэймон. Он оглядывается с видом робкого посетителя. Заметив товарищей, не спеша подходит к ним.
— Здравствуй, дорогой друг.
— Здравствуйте.
— Хотите чего-нибудь выпить?
— С удовольствием.
— Ну? — спрашивает Андрэ, когда, обслужив их, гарсон уходит с подносом.
— Всё в порядке.
Короткими фразами, словно о чём-то обычном, Рэймон рассказывает, как была проведена операция.
— Они ничего не заметили? — спрашивает Бретон.
— Нет, нас не обнаружили.
— И вы всё успели сделать?
— Что касается моей подгруппы, то я отвечаю за успех.
— Дайте нам ещё пива! — кричит Бретон, стуча по пустому бокалу.
Вынув бумажник, он расплачивается.
Все трое чокаются, обмениваясь многозначительным взглядом.
— За успех, — говорит шёпотом Рэймон.
— За ФТП, — еле слышно шепчет Андрэ.
— За победу, — тихо говорит Бретон, обнажая белые зубы.
Не спеша они выходят из кафе.
— Пройдёмся, — говорит Бретон, — у меня ещё десять минут свободных.
Они направляются к станции метро «Алезия». Рэймона снова засыпают вопросами. Он отвечает обстоятельно, совершенно спокойным голосом.
— Составь нам подробный отчёт для военного руководства, — просит Андрэ.
— Я бы предпочёл предоставить это тебе, — говорит Рэймон, которого охватывает ужас при одной мысли, что нужно что-то писать.
— Тебе поможет Мишель. Так ты отвечаешь за то, что результаты вашей операции скажутся сегодня вечером?
— Отвечаю. Взрыв должен произойти в девять двадцать две, то есть через несколько минут. Так и скажи наверху.
— Отлично. Я рад, — говорит Андрэ. Он взволнован, но не хочет этого показать. — Теперь нам пора распрощаться.
Они останавливаются. Бретон подыскивает слова, которые выразили бы его радость и благодарность. Он повторяет:
— Отлично… — и неожиданно целует Рэймона, при этом ему приходится рукой придерживать шляпу. — Сегодня ночью, — говорит он, стискивая руку Рэймона, — руководство партии узнает о том, что вы сделали.
Они расстаются.
— Какая обида, — говорит Андрэ, удаляясь с Бретоном. — У нас тысячи таких людей, но нет для них оружия. Что мы могли бы сделать, будь у нас взрывчатка!
— Да, — соглашается Бретон, — чтобы напасть на Сент-Ассиз, Лондону понадобились бы десятки самолётов, тонны бомб, и, возможно, это стоило бы жизни многим мирным обывателям. А нам достаточно было пятерых храбрецов…
— Да, и взрывчатки…
В то же самое время Жежен входит в кафе «Ротонда» на площади Домениль. В приличном костюме, аккуратно причёсанный, с красивым кожаным портфелем он неузнаваем.
Сперва он немного щурился от света, отражённого в зеркалах и на красных клеёнчатых диванах, потом замечает Роз-Мари. Она одна в глубине кафе, но за соседним столиком сидит немецкий офицер. Увидев Жежена, Роз-Мари улыбается, и он без колебания садится рядом с нею. Совершенно естественно, она первая целует его.