— Правильно, — подтверждает Марсель, — другие живут, нужно и тебе жить.
— Ну, не преувеличивай. Мне кажется, тебе не на что жаловаться.
— Я и не жалуюсь, но ты мог бы, например, почаще ездить со мной за город.
— Ладно. Поедем. Мне необходимо побывать в Сент-Ассизе. Прекрасный повод. Поедем все вместе.
— Вот будет весело!
— Да, — продолжает Рэймон. — Мне нужно выяснить одно обстоятельство.
— Какое? — спрашивает Робер.
— Да то, о чём рассказывает Реми.
— Ведь это всё враньё.
— Тем более. Прежде чем мы поедем туда, тебе бы следовало повидаться с деголлевцем, который передал нам тогда склад. Кто знает… может, он и является автором этой утки. Мне важно знать.
— Это легко. У меня записан его телефон. Я с ним поговорю. Но я заранее уверен, что он здесь ни при чём.
— Ну вот, он снова сел на своего конька, — говорит Марсель, обращаясь к Мадлен. — О Сент-Ассизе он может толковать без конца.
— Ну, как поживаешь?
— Всё так же.
— Чёрт побери, Робер, как я рад тебя видеть. Идём, выпьем по стаканчику.
Встретившись с человеком, которого летом 1942 года он сам познакомил с Андрэ, Робер не знает, как начать разговор. Но неловкость пропадает, когда они усаживаются в ближайшем кабачке и тот начинает рассказывать о себе.
— Видишь ли, я стал фотографом, фотографом-художником. Я тебе покажу потом мою мастерскую.
Разглядывая своего собеседника, Робер замечает на отвороте пиджака ряд ленточек.
— Поздравляю.
— А тебя, конечно, не наградили? Даже медали за Сопротивление не дали? Ты, наверно, сам не заявил?
— Я жду.
— Ну понятно. Вы за себя не умеете постоять. Подай прошение, а я поддержу.
— Спасибо.
— Не за что. Тебе должны дать медаль. А что товарищи?
— Они порядком возмущены.
— Чем?
— Помнишь историю с улицей Фруадево?
— Да, я вам тогда передал взрывчатку.
— Точно. Потом ты доложил об этом в Лондон?
— Ясно. Мне же нужно было отчитаться, на что я её потратил. Вы, кажется, употребили её для операции в Сент-Ассизе?
— А ты ничего не присочинил?
— Да нет же, можешь мне поверить.
— А Реми теперь пишет, что всё было подготовлено и проделано молодчиками из Лондона.
— Знаешь, он столько всего брешет…
— А ты что думаешь об этом?
— Я понимаю, что твоим товарищам это обидно. Но я тут ни при чём. Я с вами всегда играл в открытую.
— Вот и всё, что мне хотелось знать.
— Тебе незачем было ходить вокруг да около. Мы можем говорить откровенно. Для меня товарищи по Сопротивлению всегда остаются товарищами, кто бы они ни были. Понимаешь?
— Очень приятно это слышать.
— Гарсон! Ещё по одному. Робер вынул бумажник.
— Нет, что ты, этого ещё недоставало… Допив вино, оба выходят из кафе.
— Куда ты ведёшь меня? — спрашивает Робер.
— В мою мастерскую. Я хочу тебя познакомить с одним из моих рабочих. Он большевик, как и ты.
— А ты?
— Знаешь, я ещё не дорос до этого. Но если придётся снова драться, я думаю, мы с тобой окажемся на одной стороне баррикады, как во время Сопротивления.
— Ты уверен? Знаешь, многие с тех пор перешли в другой лагерь.
— Я не занимаюсь политикой.
— Твоя фамилия была в списках во время выборов.
— Социалисты так настаивали, что я не счёл возможным отказываться. Тебе это не по вкусу?
Робер пожимает плечами.
— Твоё дело.
— Да я же тебе говорю, что мы будем биться по одну сторону баррикады. Тебе этого недостаточно?
— Какие там баррикады! Для меня борьба и сейчас не закончена.
— А что же надо делать?
— Настоящим французам надо объединиться.
XXI
— Смотри, подснежники!
— Ну вот видишь, я сдержал обещание. В ответ раздаётся взрыв смеха.
Марсель и Рэймон шагают по дороге к Сент-Ассизу. Их сын Роже бежит впереди. За ними, в нескольких шагах, идут Робер и Мадлэн. На плечах у Рэймона смирно сидит Роз-Мари. Хотя поездка была задумана ещё в ноябре, пришлось её отложить до марта. То было холодно, то шёл дождь, то не все были свободны, словом, дотянули до весны.
Настоящий весенний день. Часов в одиннадцать утра маленькая компания прибыла с поездом Париж — Мелён на станцию Сессон. Шли без определённого плана. Сразу найти нужное направление было нелегко. Дошли до перекрёстка, откуда почти шесть лет тому назад Виктор и Арман углубились в лес. Рэймон не сразу узнал дорожку. Она была перекрыта оградой из колючей проволоки. Прибитая на старом дубе дощечка указывала, что здесь запретная военная зона. Тогда все направились по шоссе, ведущему к местечку Сена-порт. От деревни Сен-Лэ свернули на дорогу, пересекающую радиостанцию Сент-Ассиз с севера на юг и идущую на Буасиз-ля-Бертран. Рэймон, как известно, здесь ни разу не был.