СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (очень устало). Извините, Светлана Семёновна, сейчас я просто не в состоянии вести педагогические разговоры. Давайте помолчим немного. (Встает, подходит к окну и довольно долго смотрит на улицу. Оборачивается к Светлане Семёновне.) Да, ничего уже не исправишь. Но, вы знаете, я всё время ловлю себя на одной мысли: мне очень важно знать, кто это написал. Ведь это не первый случай. Было ещё письмо в редакцию газеты. Конверт подписан Мельниковой, письмо примерно такого же содержания (кивает в сторону окна), но подпись на конверте поддельная. Мы с Анной Ивановной просмотрели все тетради шестого «а». Похожего почерка нет. Мы решили не затевать расследования, чтобы не привлекать внимания ребят к этой в общем-то не детской шуточке. Они бы, пожалуй, быстро успокоились. Но кто-то успокоиться не хотел. Сначала в классе стало известно о письме. Конечно, они опять стали веселиться. Потом снова всё стихло. И вот (жест в сторону окна) появилась эта надпись. (Задумчиво.) Кто-то с удивительным упорством возвращается к этой теме. И этот кто-то — всё-таки в шестом «а». О письме мог, рассказать только он.
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Как это отвратительно! Мне всегда казалось: такие хорошие, такие весёлые, добрые… А теперь… Как же мне с ними быть? Ведь они все виноваты, все! Вы говорите — писал кто-то один… Но смеялись все! Нет, Сергей Михайлович, мы должны что-то делать. Я сейчас пойду в этот класс и не уйду, пока не узнаю, кто это сделал.
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Давайте подождём Анну Ивановну. Всё-таки она их знает лучше, чем мы с вами.
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Зачем она в больницу поехала? Ведь у неё больное сердце, ей совсем нельзя волноваться. Лучше было бы мне поехать. Говорила же я вам — давайте я поеду.
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Ей тяжелее, чем вы думаете. Отец Володи был её учеником.
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА (всплёскивает руками). Ой, как всё плохо!.. Как всё плохо… Зачем же вы её отпустили?
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (потирая рукой лоб). Я об этом позабыл… Мне кажется, я уже всё забыл… (Раздаётся телефонный звонок. Сергей Михайлович поспешно подходит к телефону, берёт трубку). Да? Это я. Да, случилось. Пока ничего не известно. Хорошо, я никуда не уйду. (Некоторое время Сергей Михайлович держит трубку в руках, глядя на неё так, будто она и есть тот человек, с которым он только что разговаривал. Кладёт трубку на место.)
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА (во время разговора по телефону, она напряжённо вслушивалась в каждое слово). Это отец Володи?
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Это из гороно. Сейчас приедет инспектор, будут искать виновных.
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. В классе?
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (похлопывая по столу ладонью). Нет, здесь.
Светлана Семёновна порывается что-то сказать, но, в это время медленно приоткрывается дверь кабинета. Очень осторожно и неуверенно входит шофёр.
ШОФЁР (робко). Здрасте, товарищи.
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Здравствуйте.
ШОФЁР (мнётся у двери). Вот… не знаю, как бы спросить…
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Проходите, садитесь…
ШОФЁР (испуганно). Нет, я на минутку. Я так… Мне только спросить… Тут несчастье было с машиной. Мальчик-то у вас учится? Не знаете, как он там? В общем, последствия какие?
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Последствий мы пока не знаем. А вы кто этому мальчику?
ШОФЁР. Это моя машина была.
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА (начиная догадываться, резко). Что значит «моя машина»?
ШОФЁР. Ну, в общем, я там был… за рулём.
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Вы?! Это вы были за рулём? И вы приходите сюда спрашивать о последствиях?! Да вы просто убийца! А почему вы не в тюрьме? (Сергею Михайловичу.) Зачем он пришёл? Нет, я просто не понимаю, как можно приходить, спрашивать… (Шофёру, кричит.) Почему вы не в тюрьме?
ШОФЁР. Девушка, я не виноват.
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Вы хотите спасти свою шкуру? Вы пришли оправдываться?
ШОФЁР. Я уйду. Вы только скажите, в какой он больнице, и я уйду.
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Вы ему пряников отнесёте? Пирожных?
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Подождите, Светлана Семёновна. (Шофёру, сурово.) Как же это у вас получилось?
Возмущённая Светлана Семёновна отходит к окну и издали с явной неприязнью слушает рассказ шофёра.