ШОФЁР. Я сам не понимаю. Тридцать один год без аварии… И улица пустая была… И скользко… Когда скользко, втрое осторожнее ездишь. Только я тронулся… скорости даже ещё почти не было. Я и разглядеть не успел: мелькнуло, и всё. Смотрю — перед капотом парнишка. Главное, улица совсем пустая была. А машина у меня — шесть тонн. Хоть и малая скорость, а метра два-три ей пробежать надо, пока остановишь. Я и руль вывернул, и тормоза сработали как надо… А баллоном всё же задел его. Не успел отвернуть. И ничего сначала даже не понял. Главное, улица совсем пустая была… Никого не было. Потом милиция приехала, разобрались. Там на углу будочка стоит для газет. Так он из-за будочки выскочил. Ни он меня не видел, ни я его. И куда он так бежал? Как нарочно бросился…
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА (с иронией). Так, выходит, вы совсем не виноваты?
ШОФЁР. Меня, девушка, судить будут. А у меня таких вот, как он, — трое. И шкуру свою, как вы говорите, я не спасаю. Вы мне дайте адрес больницы, и я уйду.
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Он в шестой городской больнице.
ШОФЁР (Сергею Михайловичу). Спасибо вам. (Светлане Семёновне.) Вы, девушка, напрасно… У меня у самого ребят трое. Разве я не понимаю… (Разводит руками.) Главное, улица была совсем пустая. (Вспомнив, что он это уже говорил, конфузится, машет рукой, уходит).
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Нет, всё-таки он виноват. Он обязан был предусмотреть.
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Но мы так же вот с вами не предусмотрели.
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Значит, и мы виноваты.
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Не торопитесь. Это мы ещё услышим. (Кладёт руку на телефонную трубку, но не успевает её снять.)
Входит Анна Ивановна. Она в пальто и платке. Остановившись у двери, сдёргивает с головы платок.
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (быстро подходит к ней). Ну? Ну что там?
АННА ИВАНОВНА (расстёгивает пальто и опускается на стул, стоящий подле двери). Сейчас… (Ей трудно отдышаться.) У него… у Володи перелом бедра.
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (вздыхая с облегчением). Ну, слава богу! Что врачи говорят?
АННА ИВАНОВНА. Говорят — срастётся. Я хотела уйти раньше. Я знала, что вы ждёте, но там, там был его отец. Миша… Я его давно знаю. И мне было очень тяжело с ним говорить…
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Может быть, вы пойдёте домой? Я вас заменю на сегодня.
АННА ИВАНОВНА. Не нужно. Я справлюсь. (Светлане Семёновне.) У вас, кажется, сейчас урок в моем классе?
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. В вашем, Анна Ивановна. И я… не знаю, как быть. Мне сейчас их даже видеть не хочется. Я всё время буду думать — кто?
АННА ИВАНОВНА. Отдайте мне этот урок. Мне как раз очень хочется их видеть.
СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Конечно, Анна Ивановна! Пожалуйста.
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (Анне Ивановне). Задержите их после уроков на собрание.
АННА ИВАНОВНА. Может быть, собрания и не потребуется. (Уходит.)
Эпизод восьмой
Пустой класс. Тот же самый, что и во втором эпизоде. Звенит звонок. В класс по очереди, медленно и как-то насторожённо входят ребята. Нет ни обычной толкотни, ни шума. Рассаживаются по своим местам, молча достают тетради, дневники. Последней входит Аня. Не глядя ни на кого, она проходит к своей парте, садится. Ребята украдкой поглядывают на неё, стараясь, чтобы она не заметила этих взглядов. Но Аня ничего и не хочет замечать. Она сидит, подперев подбородок руками. На парте перед ней ничего нет. После того как учебные принадлежности разложены по своим местам, в классе устанавливается полная тишина. Сидят молча. Завозился на своей парте Кузнецов, усаживаясь поудобнее. Все, кроме Ани, поворачиваются к нему, смотрят с недоумением. Кузнецов замирает, Опять тишина. Внезапно Кукин срывается с места, подбегает к доске, достаёт из кармана кусок мела и кладёт его возле доски. Он уже направился было на своё место, но вдруг замечает на доске невидимое нам пятно. Намотав кончик тряпки на палец, Кукин тщательно протирает пятнышко. Оборачивается к ребятам.
КУКИН (извиняющимся тоном). Я ведь дежурный сегодня…
При полном молчании Кукин садится на место. Входит Анна Ивановна. Ребята встают. Анна Ивановна здоровается. Класс недружно и негромко отвечает. Анна Ивановна, как обычно, садится за стол, перелистывает журнал. Затем раскрывает портфель, вынимает из него какие-то бумаги, тетради, раскладывает на столе. Все с напряжением следят за ее действиями.