АННА ИВАНОВНА. Вот ты так и скажи тем, кто рисует.
ИГОРЁК. А вы разве не знаете кто?
АННА ИВАНОВНА. Нет. А ты знаешь?
ИГОРЁК. Я?
АННА ИВАНОВНА. Ты.
ИГОРЁК. Я… ну, в общем… как сказать… Не очень знаю.
АННА ИВАНОВНА. Кузнецов?
ИГОРЁК. В общем (мнётся) как сказать… Я тоже не знаю.
АННА ИВАНОВНА. Если ты пришёл сообщить, что на доске рисовал Кузнецов…
ИГОРЁК (быстро). Я ничего не говорил!
АННА ИВАНОВНА. …то мне это не нужно. Я говорила, чтобы этот художник зашёл ко мне сам. Так будет лучше для него. Да и для меня тоже.
ИГОРЁК. Я понимаю, Анна Ивановна. Я пойду. Можно? (Идёт к двери, оглядываясь на учительницу.)
АННА ИВАНОВНА. Тетрадь забери.
ИГОРЁК (натянуто смеётся). Ну и память у меня! Верно, Анна Ивановна? Только на уроки хорошая память. А остальное забываю. (Не дожидаясь ответа, уходит.)
Анна Ивановна некоторое время смотрит ему вслед, потом принимается за тетради. Входит Сергей Михайлович, директор школы. В дверях он пропускает вперёд молодого человека.
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (без воодушевления). Очень хорошо, что вы здесь, Анна Ивановна. Познакомьтесь, пожалуйста, — Юрий Александрович, журналист, газетчик…
ЮРА (тоном человека, не уверенного в том, что его узнают). Здравствуйте, Анна Ивановна!
АННА ИВАНОВНА. Подожди, подожди… Дай сама вспомню. (Вглядывается.) Юра? Ну конечно, Юра! Здравствуй, пропащая душа. Ты почему на вечере встречи не был в прошлом году? Пять лет всё-таки число круглое…
ЮРА. Диплом писал, Анна Ивановна. Некогда было.
АННА ИВАНОВНА. Ой врёшь! Хотел, наверное, генералом прийти, да не успел дослужиться?
ЮРА. А вы всё генерала ждёте, Анна Ивановна?
АННА ИВАНОВНА (со вздохом). Жду. Профессора есть. В прошлом году академик появился, не совсем ещё полный академик, член-корреспондент, но всё-таки… По секрету сказали, что космонавт будет. А вот генерала нет. Так я, пожалуй, и помру без генерала.
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (прежним тоном). Ну что ж, очень приятно, что вы учились у нас. Вам будет легче во всём разобраться. (Анне Ивановне.) Юрий Васильевич пришёл по делу. (Юре.) Класс, о котором идёт речь, — Анны Ивановны. Вы поговорите, а потом прошу ко мне. (Быстро уходит.)
ЮРА. Я ведь не знал, что это ваш класс, Анна Ивановна.
АННА ИВАНОВНА. Да что случилось?
ЮРА. Пока ещё ничего, но может случиться. Знаете, Анна Ивановна, я ведь помню, что вы мне тогда сказали.
АННА ИВАНОВНА. Когда?
ЮРА. А помните, Женька Малышев стал на сборе свои стихи читать, а я его высмеял.
АННА ИВАНОВНА. Было. Довели тогда парня до слёз, изверги.
ЮРА. А помните, что вы мне тогда сказали?
АННА ИВАНОВНА. Ну что?
ЮРА. Вы сказали: «Юра, а если ты не просто товарища обидел, а вдруг ты поэта убил?»
АННА ИВАНОВНА. Ишь ты, запомнил…
ЮРА. Мы причиняем друг другу много напрасных обид. Иногда умышленно, чаще просто по невниманию или по глупости. Но ведь от этого не легче, если по глупости!
АННА ИВАНОВНА. Ага, мы, кажется, подходим к самому делу.
ЮРА. Уже подошли. Я сейчас работаю в отделе писем. Писем очень много. Особенно после публикации статей на моральные темы, пачками приходят. И среди них есть письма, которые мне читать просто неловко. Вот. Представьте себе, Анна Ивановна, что вы влюбились…
АННА ИВАНОВНА. Ну, уж ты хватил!
ЮРА. Извините, я сгоряча. Пускай кто-нибудь другой. Например, какая-нибудь Маша влюбилась в какого-нибудь Васю. А письмо пишет ученица шестого класса?
АННА ИВАНОВНА. Уж не моего ли?
ЮРА (вынимает из папки письмо). Позавчера разбирал почту, смотрю — письмо из нашей школы. Я его в карман и — к вам. Письмо, конечно, детское. Но ведь взрослые-то из детей вырастают.
АННА ИВАНОВНА. Да ты давай письмо.
ЮРА. Лучше я сам прочту. (Читает.) «Дорогая редакция! Мне скоро тринадцать лет. Я учусь в шестом классе. У нас в классе есть мальчик Володя. Я его очень люблю, а он меня нет. А его очень, очень люблю. А он на меня даже не смотрит. Дорогая редакция, посоветуйте, как мне быть. Может быть, мне совершить какой-нибудь подвиг, и тогда Володя меня полюбит. Но я не знаю, какой подвиг мне совершить. Посоветуйте мне, пожалуйста. Аня Мельникова».