Сжав дрожащие губы, я набрался смелости и взглянул на Георга. Мне хотелось знать лишь одно: ЗА ЧТО? За что он так со мной обошёлся?.. За что со мной обошёлся ТАК этот жестокий мир, который смертельно ранил меня, не оставляя шанса на реабилитацию. Я хотел знать, но в тоже время мечтал никогда не получать ответов на эти вопросы.
Следующие несколько секунд я просто сжимал в руках мобильный телефон и смотрел на своего лучшего друга, который опустил свой взгляд в стол, словно издеваясь надо мной ещё больше. Неужели Георг такой трус и не может посмотреть мне в глаза после всего того, что натворил?
Больше не в силах здесь находиться, я резко швырнул телефон на стол и сорвался с места, буквально выбегая из кафе, которое отныне ненавидел. Торопливо запрыгнув на свой мотоцикл и как всегда не удосуживаясь надеть на голову шлем, я направился куда глаза глядят.
Когда ветер ударял мне в лицо, безжалостно и навязчиво, я чувствал, как сердце в моей груди разрывается на части от дикой, практически невыносимой боли. Вдыхать мне сейчас тоже очень больно, образовавшийся в горле ком не получается сглотнуть, а глаза застилает пелена прожигающих кожу слез, но я стараюсь смотреть на дорогу, всё время моргая. Вокруг нет никого, кроме меня, моего байка и со скоростью света проносящихся красот Лос-Анджелеса. Мысли спутаны и постепенно они становятся грязными, темными... Как небо над моей головой.
Прибавляя газу, я плачу. Снова пытаюсь вдохнуть. Пропитанный дорожной пылью и людской ложью воздух наполняет мои легкие, и пальцы сильнее сжимают рукоятки мотоцикла. Куда я еду, зачем? Сейчас я не задаюсь этим вопросом, потому что я хочу просто ехать. Просто забыть обо всем. Обо всем, что было в моей жизни. Забыть всех людей, которые все время окружали меня. Слезы уже мешают мне дышать и что-либо видеть. Ощущение свободы, счастья и невероятного спокойствия больше никогда не наполнят меня. Хочется взлететь, но мои крылья были сожжены дотла. Да и плевать. Я мечтаю лишь об одном: отрыть глаза и понять, что всё это — просто сон...
Ellie Goulding — Love Me Like You Do
В Лос-Анджелесе я любил абсолютно всё. Но здесь было лишь одно-единственное место, где я мог бы сидеть часами и любоваться великолепными видами, наслаждаясь легким ветром. С небольшой возвышенности можно было наблюдать за городом как будто со стороны, что очень мне нравилось. И сейчас, когда мне не хотелось находиться больше совершенно нигде, я поехал именно туда.
Остановив мотоцикл, который опасливо покачнулся, а затем завалился на бок, я вскочил с него как ужаленный и, чуть не падая на землю, упёрся рукой в шершавый ствол огромного дерева, пытаясь перевести дыхание. Меня словно в один момент покинули все силы, и мне было трудно удерживаться на ногах. Сев на землю, я притянул колени к груди и опустил на них голову. Крепко зажмуриваясь, я чувствовал, как слёзы снова норовят вытечь из моих глаз и скатиться по щекам. И мне было всё равно.
Мужчины не плачут? Бред. Они плачут. Даже самые сильные мужчины плачут, когда очень больно. Когда эта самая боль настолько невыносима, что ты не можешь её принять и понять. Сейчас в моей голове сидели миллион вопросов, на которые не хочется получать ответы. Жизнь сыграла со мной злую шутку, наверное, наказывая меня за все мои грехи. Но разве я сделал что-то плохое Георгу? Почему меня наказывает именно он? Мой лучший друг. Мой почти что брат, единственный человек, с которым мы, кажется, никогда в жизни даже не ссорились. Он был рядом со мной всегда на протяжении многих лет, поддерживал абсолютно во всём и желал лишь только хорошего. Что произошло? За что он столько времени лгал мне, заставляя верить в то, чего и вовсе не существует? В чём моя ошибка? Вот бы мне просто разобраться в этом и понять... Но разве возможно понять такое?
Не сдерживаясь, я снова заплакал, словно мальчишка, и принялся качаться вперёд-назад, тщетно пытаясь унять ноющую боль в груди. У меня не получалось. Кажется, я слишком слаб для таких огромных разочарований. Это не тот момент, когда просто не оправдались мои ожидания, это огромное потрясение, которое не укладывается у меня в голове. Меня предали, меня унизили, меня лишили всяких надежд и жалких мечтаний, не оставив ничего. ЗА ЧТО?
— Том!
Сзади меня раздался голос Георга, и я резко дёрнулся. Посильнее прижимая ноги к груди, я хотел стать меньше, более незаметным или даже и вовсе исчезнуть насовсем. Знакомый голос лучшего друга теперь казался мне незнакомым. Этот голос я не хотел больше знать, как и его обладателя.
— Том... — приземлившись рядом со мной, Георг снова заговорил, но уже тише. Я спрятал своё лицо, не собираясь поворачиваться к этому человеку и разговаривать с ним. Я не хотел и больше никогда не захочу смотреть в его глаза.
— Том, я должен объясниться... — почти шёпотом произнёс Листинг, и я снова вздрогнул.
Я молчал. Да если бы я даже хотел заговорить, у меня бы не вышло. Что здесь можно объяснить? Если ты хотел убить меня, растоптать, предать, то зачем после этого объясняться?
Почувствовав, как тёплая ладонь накрыла мою правую руку, я замер и резко поднял глаза, посмотрев на Георга. Он тоже смотрел на меня, и я не понимал что происходит. Такое ощущение, что я попал в какую-то параллельную вселенную, где всё перевернулось с ног на голову. И я всё ещё хотел проснуться.
— Что ты де...
В следующую секунду Георг резко притянул меня к себе за грудки, не давая договорить, и я почувствовал, как его губы накрыли мои. Я перестал дышать.
На моём лице отобразилось болезненное выражение, и я почти чувствовал эту физическую боль, которая кардинально отличалась от той, что внутри. Я ощутил вкус табака и чего-то ещё, сладковато-горького, непонятного... Мои глаза крепко закрылись, не желая видеть эту ужасную картину, но сам я не мог пошевелиться. Я по-прежнему не мог дышать. Сколько прошло времени? Оно как будто остановилось вместе с моим дыханием, и я не знал когда оно возобновит свой ход...
Сейчас я был крайне беспомощным. Я не мог противостоять ни Георгу, ни тому странному чувству, бушующему внутри меня. Я чувствовал, что губы, грубо, неумело и опасливо сейчас целующие меня, принадлежат Георгу. Я чувствовал, что это он сейчас прижимает меня к себе и я ЗНАЛ, что это он...
Трезвость ума пришла ко мне лишь спустя несколько секунд. Кто-то словно резко нажал на кнопку «play», и только тогда я смог среагировать. Резко оттолкнув от себя Георга, я вскочил на ноги и грубо утёр рот тыльной стороной ладони, а затем с ненавистью плюнул на землю. Тяжело дыша, я, наконец, почувствовал прилив гнева, который окутал меня с ног до головы. Но, смешавшись с отчаянием, он позволял мне ощущать всё ту же чудовищную, острую боль.
— Что ты делаешь, мать твою?! — что есть мочи прокричал я, запустив пальцы в растрепавшиеся волосы. — Что ты, блять, творишь?!
— Том, позволь мне всё объяснить... — начал Георг, но мне было противно слышать его голос.
— ЗА ЧТО ТЫ ТАК СО МНОЙ ПОСТУПИЛ?! — продолжал орать я, метаясь из стороны в сторону. — Господи, Георг, ЗА ЧТО?!
— Ты думаешь, мне легко было понять и осознать, что я тебя...
— ЗАТКНИСЬ! — я резко замотал головой и закрыл уши обеими руками. — Закрой свой рот и не смей говорить мне эту хуйню! Не смей!
— Я буду говорить и ты не заткнёшь мне рот! На протяжении стольких лет я держал всё в себе, я пытался не думать о тебе как о... Господи, как... Я ПЫТАЛСЯ, Том! У меня не вышло. Прости меня. Прости за то, что я ничего не смог поделать с тем, что чувствую. Прости за то, что не смог однажды просто уйти и больше никогда не знать тебя. Прости, что люблю тебя!
Я просто озверел. Моментально отреагировав, я резко замахнулся и ударил Георга кулаком в челюсть, отчего тот пошатнулся и резко прижал руку к месту удара. Глядя на меня заблестевшими глазами, он утёр с лица кровь и опёрся рукой о дерево. На его лице читалась ужасная боль, которая была мне понятна. Возможно, она была сильнее моей собственной, а может и ни на каплю не была похожа на мою. Я не знал, но чувствовал, что мы оба насквозь пропитаны ею.