— Веселый у тебя братец, — повернувшись ко мне, призналась Виктория. — И вы с ним очень похожи.
— Правда? — вопросительно воскликнул я. Как приятно! Неужели я такой же глупый, навязчивый и непонимающий простых намеков недоумок?
— Да! Просто как две капли. Но это если присмотреться... С первого взгляда можно сказать, что вы совсем разные. — объяснила девушка, рассматривая меня. Очевидно, её поражало то, что мы с Томом, всё-таки, очень похожи.
— Так и есть, — вздохнул я, опускаясь на тот самый диванчик.
Виктория огляделась и, взяв свою сумку, которую оставила возле пианино, направилась к дверям гаража.
— Мне уже пора идти, — с грустью произнесла она и улыбнулась уголками губ. — Спасибо, что пригласил. Мне очень понравилось.
Студия? Моя песня? Мой... брат? Да не дай бог.
— Тебя проводить? — вызвался я, немедля покинув тёплое место и встав на ноги.
— Нет, спасибо, я проедусь на автобусе, — отказалась Виктория и подошла ко мне. — Ещё раз поздравляю тебя с победой в конкурсе, ты действительно был самым лучшим и заслужил первое место, — девушка потянулась ко мне, чтобы заключить в свои объятия. Я неловко протянул к ней руки и, слегка прижав её к себе, тут же отпустил. Виктория улыбнулась, и я не мог не улыбнуться ей в ответ. Девушка снова направилась к выходу, по пути пару раз оглянувшись. Когда она покинула гараж, я шумно выдохнул и плюхнулся на диван.
— Почему она так быстро ушла? — спросил непонятно откуда взявшийся Том, надевающий на руки огромные перчатки.
— Ты что, действительно собрался стричь газон? — глядя на него как на полнейшего идиота, проговорил я.
Близнец нахмурился и посмотрел на свои руки, которые уже были надёжно упрятаны в перчатки.
— Ты издеваешься?
Я громко рассмеялся, пряча лицо в ладонях. Мой смех сейчас походил на истерический.
Том медленно снял перчатки и подошёл ко мне.
— Придурок мелкий! — яростно бросив перчатки в меня, пробурчал он.
Я продолжал смеяться, хлопая себя ладонью по коленям и качаясь из стороны в сторону. Впервые за долгое время я смеюсь над своим братом, а не он надо мной. Идеальное завершение этого хорошего дня!
====== Сон и реальность ======
POV Виктория
Joshua Radin – Winter
Школьные осенние каникулы, по моему мнению, слишком короткие и их совершенно не хватает на что-либо дельное. Они лишь «развращают», оставляя после себя неприятное «послевкусие», долго не позволяя вернуться в привычную колею, как в учебном плане, так и просто в плане распорядка дня.
Что касается меня, так мои каникулы были испорчены с самого начала, ещё во время вечеринки в честь Хэллоуина, и я, даже спустя целых две недели после окончания отдыха, всё не могла прийти в себя. Именно поэтому внеплановый выходной в честь Дня Благодарения казался мне чем-то вроде света в конце тоннеля: я уже мечтала выспаться и проснуться без отягощающей мысли о том, что сейчас нужно встать и идти в школу. В то самое место, где меня ожидают, притаившись по углам, мои проблемы: мой, равнодушно избегающий меня, парень (видимо, уже бывший), чопорно сторонящаяся меня Рейчел и, стыдливо поглядывающий, но боящийся сказать мне хоть что-нибудь, Эр-Джей.
Когда же всё успело так измениться? Наверное, год назад я и подумать бы не смогла, что когда-нибудь мы не просто поругаемся, а будем делать вид, что вообще забыли о существовании друг друга... Наша компания всегда была примером для подражания, на нас равнялись ученики младших классов, учителя ставили нас в пример, родители не могли налюбоваться нами... Да, я однозначно скучаю по ним.
Но не по тем, кем они являются сейчас. Я действительно и знать не хотела этих циничных людей, готовых на всё, чтобы выставить себя в лучшем свете, пусть даже от этого и будет зависеть репутация кого-то другого. Прожигающих свои жизни ради праздности невнятных алкогольных вечеринок, делая из них смысл своей жизни.
Кто эти люди? И как они могли быть моими друзьями? Где заботливый, ласковый и учтивый Стив? Беззаботная, понимающая, креативная Рейчел? Жизнерадостный, неунывающий, невероятно активный Эр-Джей? Больше всего на свете я хотела бы вернуть этих людей, но, похоже, я потеряла их где-то в воспоминаниях о начале прошлого лета, когда все мы разъехались по разным сторонам на каникулы...
Однако, был среди всех этих метафорических руин и лучик света. В лице ужасно забавного в своей скромности, нескладного черноволосого мальчишки, который, по сути, был другом моей мечты. У которого всегда находилось время на меня, который был готов протянуть свою руку в нужный момент, который своей улыбкой мог растопить любой лёд и прогнать всё моё плохое настроение.
Но было и ещё кое-что.
Каждый раз, когда я заглядывала в его глаза цвета тёмного ореха, каждый раз, когда слышала его смех или ненароком касалась его руки, меня, с макушки до пяток, затмевая рассудок, охватывала... Нежность?
Порой, проводя с Биллом время, я с трудом сдерживала порывы осторожно пригладить его волосы или успокаивающе накрыть своими ладонями его кисти рук, которыми он так активно жестикулирует... Всё это пугало меня и заставляло краснеть наедине с собой всякий раз, когда мысли останавливались на этих неловких моментах, в которые удавалось сдержать себя лишь в последнее мгновение.
Я уже и думать забыла о том, что совсем недавно парня и вовсе не было в моей жизни. Общение с ним казалось таким непринуждённым и естественным, нефальшивым, что, казалось, так и было всегда. Иногда я всерьёз задумывалась о том, что эта связь полностью заменяет мне моих старых друзей. С Биллом было проще. Это было чем-то совершенно новым, другим, словно всю жизнь я жила в вакууме, а с ним впервые вдохнула свежий воздух.
Лениво валяясь в кровати после приятного пробуждения, я в очередной раз пыталась воспроизвести в своей голове голос Билла, исполняющего свою песню. Я, конечно, знала, что парень наделён талантом, но даже представить не могла, что он сам пишет песни. Тем более такие, пробирающие до глубины души и остающиеся в ней на постоянное проживание.
«Стань ближе ко мне...» — хрипло пропела я, тут же сморщившись. Из моих уст это звучало просто отвратительно. Надо будет попросить Билла записать мне песню, чтобы я не портила себе впечатление о ней собственными завываниями.
Потягиваясь, я перевернулась на спину и замерла, округлив глаза. Весь дом заполонил дивный аромат индейки с травами в апельсиновом соке, которую мама готовила каждый год на День Благодарения по своему особому рецепту, и мы с папой просто обожали это праздничное блюдо.
Поспешно подскочив с кровати, я направилась на кухню, чтобы скорее помочь маме с её приготовлениями.
— Вот это за-а-апах! — пропела я, ласково обнимая сзади маму, очищающую грецкие орехи. — Давай помогу!
— Доброе утро! — бодро проговорила она, чуть улыбаясь и, немного помедлив, вручила мне большую стеклянную вазу. — Вот. В большой коробке у холодильника — хризантемы. Составь букет, поставим на праздничный стол.
Водрузив тяжелую вазу на стол, я опустилась на корточки и заглянула в большую картонную коробку. Втянув ноздрями специфический запах, я улыбнулась: коробка правда была доверху заполнена жёлтыми, оранжевыми и красно-коричневыми цветами. Захватив в охапку как можно больше, я осторожно понесла их к столу, на котором меня уже ждала ваза.
— Как отмечаем сегодня? — участливо поинтересовалась я, осторожно удаляя со стеблей хризантем лишние листики.
— В уютном семейном кругу, — проговорила мама, поднимая взгляд от стекла духовой печи, за которым весело шкварчала красавица-индейка. — Мы планировали навестить Харрисов... — при упоминании мамой этой фамилии, мои внутренности бешено запрыгали, словно исполняя акробатические трюки. — ...но папа сегодня совсем расклеился. Вирус ходит по городу, время такое... Вот и подхватил что-то, видимо. Поэтому и ему, и нам вместе с ним, лучше остаться дома. Семейный праздник, всё-таки.
— Досада-то какая... — я картинно покачала головой из стороны в сторону, про себя радуясь, что не увижу кислую мину Стива в так хорошо начавшийся день. Слегка улыбнувшись, я тут же одёрнула себя. Нечего радоваться, всё отменилось только из-за папиной болезни. — Может, мне сходить принести ему чего? — тут же спросила я.