«Думаю, Биллу не нужны посетители» — даже без точки! Уставившись в экран телефона, я будто бы ожидала, что содержание сообщения должно измениться. Но этого не произошло.
С силой нажав на кнопку выключения телефона, я раздражённо засунула ни в чём неповинное устройство обратно в карман.
Как же осточертели мне эти немецкие загадки! Больше и секунды не проведу в размышлениях и поисках причин странного поведения этих близнецов! Пусть делают, что душе угодно.
Хотя, кого я обманываю...
POV Билл
Good Charlotte – SOS
— Ай! Мам, дай я сам! — вырвав из материнских рук ватный диск, пропитанный лекарственным средством для обработки своих многочисленных ссадин и парочки швов, я поморщился и приложил его к левой брови, рассматривая в зеркале аккуратные стежки.
— Сынок, давай, всё же я займусь этим, — настаивала мама, глядя на моё отражение в зеркале.
— Мама, прошу тебя. Оставь меня, — твёрдо произнёс я, пытаясь не повысить на мать голос.
— Может, позвать Тома? — не отставала родительница, положив руку на моё плечо.
— У меня, вроде как, есть руки, МАМА, — раздражённо процедил я и снова поморщился. При прикосновении антисептического препарата к ранам кожа неумолимо щипала.
— Хорошо, как скажешь, милый, — мягко проговорила она и, помедлив несколько секунд, вышла из нашей с Томом ванной.
Я тяжело вздохнул, нервно отшвырнув ватный диск в раковину, и поднял глаза к зеркалу. На меня смотрел бледный парень, который лишь отдалённо был похож на меня как внешне, так и внутренне. Мои волосы были собраны в хвост, а колечко пирсинга, обычно украшающее правую бровь, пришлось снять. Хотя мне и повезло, что сильно пострадала только левая часть моего лица. Дотронувшись пальцами до разбитой и опухшей губы, я нахмурился. Уродство.
— Эй, ты идёшь есть? — выглядывая из-за угла и улыбаясь, спросил Том.
— Сейчас, — нехотя отозвался я, ещё несколько мгновений изучая своё лицо в зеркале.
— Прекрати смотреть на себя, — брат вошёл в ванную и аккуратно оттащил меня от раковины, около которой я сидел на высоком барном стуле, принесённом мамой из кухни.
— Уже и полюбоваться нельзя? — приподнимая здоровую бровь, съязвил я. — Красавчик, не правда ли?
Том нахмурился и опустил голову вниз. Что-то говоря себе одними губами, он поднял на меня свой взгляд.
— Красавчик здесь только я. И точка. Больше не хочу возвращаться к разговорам о внешности. Всё было решено ещё на небесах, — спокойно промолвил мой близнец, хватая меня под руку.
— Я могу и сам дойти, — раздражённо бросил я, выдергивая свою руку из хватки брата.
— Можешь, — согласно кивнул он. — Но мне так будет спокойнее.
Я в изнеможении закатил глаза и повиновался. Прихрамывая, я опёрся на Тома, и мы направились вниз по лестнице, чтобы поужинать с мамой и Гордоном.
— Наконец-то, мальчики, — улыбнулась мама, бросая кухонное полотенце на столешницу. — Садитесь скорее, пока всё не остыло.
Том заботливо усадил меня на стул рядом с собой, следом получив от меня недовольный взгляд, а затем сел сам. Взяв графин с соком, брат наполнил мой стакан чуть ли не до краёв и аккуратно пододвинул ко мне, но всё-таки немного расплескал напиток в разные стороны. Тихо выругавшись, он бросил на мокрое место салфетку, а затем ещё одну, и ещё...
— С тобой всё нормально? — тихо поинтересовался я, наклоняясь к близнецу.
— Не приближайся ко мне, — поморщился Том, выставив перед моим лицом обе ладони. — От тебя воняет спиртом и... фу.
Я хихикнул и вернулся в прежнее положение. Потянувшись за салатом, я одёрнул руку, потому что мама успела опередить меня. Накладывая мне еду, она улыбнулась.
Я промолчал. Всю неделю после инцидента в проулке родители и Том не отходили от меня почти ни на шаг. Мама крутилась вокруг меня постоянно, словно водясь с маленьким ребёнком, а Том пытался помочь абсолютно во всём, даже там, где его помощь уж точно не была не нужна. Первые пару дней, когда я с трудом вставал с кровати, чтобы дойти до туалета, это было уместно, но спустя семь дней... Я медленно, но верно иду на поправку и вполне могу позаботиться о себе сам.
— Спасибо, — глядя на свою полную тарелку, сказал я и слегка улыбнулся маме.
— Ешь, солнышко, — ласково произнесла она, притянув обе руки к подбородку.
Я выпучил глаза и опустил голову. Солнышко? Мне неожиданно вспомнился момент из детства, когда нас с Томом фотографировали в костюмах морячков, и мама не переставала умиляться нам, без конца называя нас «солнышками».
Молча нанизывая салат на вилку, я решил увлечься ужином и не злиться на чересчур заботливую маму. Том ел как-то неохотно, медленно и задумчиво, чем не мог не привлечь внимание любопытной родительницы.
— Том, ты что-то сегодня без аппетита, — удивлённо проговорила мама и слегка нахмурилась.
— Я не особо голоден, — признался брат, бездумно накручивая на вилку горячо любимую нами пасту с курицей и грибами.
— Ты не заболел? — она перегнулась через стол и потянулась ладонью ко лбу Тома.
Тот резко отодвинулся и всплеснул руками.
— Ну мам!
Родительница с тяжелым вздохом села на место и переглянулась с Гордоном. Тот лишь неопределённо пожал плечами. Мама вернулась к еде и больше не предпринимала попыток позаботиться обо мне или Томе.
После ужина, который прошёл практически в молчании, к моему счастью, кстати говоря, мы с Томом вернулись в нашу комнату. Брат усадил меня на кровать, словно я вообще не умею ходить, а сам уселся за компьютер. Я положил свою подушку в вертикальное положение и завалился на неё, находясь в сидячем положении.
— Может, развернёшь ко мне монитор? — спросил я, с надеждой глядя на близнеца.
— Нет, Билл, отвали, — отмахнулся Том, щёлкая компьютерной мышью.
— Я же сейчас умру от скуки! — воскликнул я, скрещивая руки на уровне груди. Морщась от громкости своего же голоса, который тут же вызвал лёгкую головную боль, я прикрыл тяжёлые веки.
— Тебе нельзя пользоваться компьютером, смотреть телевизор и читать. Тебе на лбу это написать, чтобы ты запомнил? — взглянув на меня, сказал близнец.
— У меня всего лишь сотрясение мозга, Том, — с нажимом проговорил я, вновь закатывая глаза, и тем самым причиняя себе дискомфорт. В принципе, этот самый дискомфорт мне причиняли любые манипуляции с лицом.
— Ещё рассечена бровь, — указывая на меня пальцем, уточнил брат. — Послушай музыку. Только не громко, а то голова разболится.
Когда дверь в нашу комнату резко открылась, мы с Томом синхронно посмотрели в её сторону. В спальню вошла мама, держа в руках небольшой поднос. Присаживаясь на край моей кровати, она улыбнулась.
— Я принесла тебе лекарства, — сообщила она, протягивая мне небольшую горсть таблеток, выписанных врачом.
Я засунул пилюли в рот и взял из маминых рук стакан воды, запивая таблетки несколькими большими глотками. Протянув опустевший стакан маме, я выдохнул.
— Как себя чувствуешь? — поинтересовалась она, очень осторожно приложив руку к моей щеке.
— Со мной всё хорошо, — заверил её я, пытаясь скрыть в своём голосе недовольство.
— Точно, сынок? Голова не болит? — нахмурилась мама.
— Я прошу тебя, мама! Нет, я умоляю, прекрати сюсюкаться со мной! Мне не пять лет, и я не при смерти! — громко проговорил я, метнув в маму гневный взгляд.
— Не говори такие вещи, — строго поджав губы, предупредительно произнесла она. — Ты знаешь, о чём я.
— Прости, — тихо пробормотал я, отворачиваясь в сторону.
— Не засиживайся до ночи, — вставая с моей кровати, родительница обратилась к сидящему за компьютером Тому. — Не мешай Биллу спать.
— Он мне не мешает, — возразил я, глядя на маму.
— Том, позаботься о брате. Мы с Гордоном вернёмся через пару часов, — сказала она и поспешила покинуть нашу комнату.
Мы с близнецом переглянулись, и Том отвернулся к ярко освещающему его лицо монитору.
— Том, ну давай хотя бы кино посмотрим, — умоляюще произнёс я, умирая от скуки.