Как только я взглянул в глаза девушки, которая лежала подо мной без одежды и была готова отдать мне своё тело лишь на одну ночь, в моей голове возник образ Виктории. Не той Виктории, которая пять лет назад заставила меня почувствовать себя самым жалким человеком на свете, а другой. Абсолютно другой. Той, которую я, кажется, совсем не знал. Но это не помешало мне почувствовать себя виноватым в момент близости с незнакомкой, которая наоборот должна была избавить меня от подобных чувств. Мне казалось, что я поступаю неправильно. Мне стало противно от того, что я делаю и что делал всё это время. Стало противно от самого себя.
Поймав такси, я выбросил недокуренную сигарету на асфальт и запрыгнул в автомобиль. Назвав адрес съёмной квартиры, где мы с братом сейчас жили, я откинулся на кожаное сидение. Мои виски настойчиво пульсировали, заставляя пальцы с силой сжать их, а глаза устало закрывались, словно не видели сна несколько суток.
Прочистив горло, я подался вперёд и громко произнёс:
— Я закурю?
— Ещё десять баксов сверху, — пробубнил водитель такси, не отрывая своего взгляда от дороги, видневшейся сквозь лобовое стекло.
Кивнув головой, я достал пачку, в которой осталось лишь несколько сигарет, и снова закурил. Открыв окно до отказа, я подставил своё лицо приятному ветру и всё глубже затягивался никотином.
Когда автомобиль остановился у современного многоэтажного здания, в котором и находилась наша с братом квартира, водитель развернулся ко мне, одним лишь взглядом требуя заплатить за его услуги. Достав из кармана помятую двадцатку, я протянул её таксисту и торопливо вышел из машины. Окинув своим взглядом опустевшую улицу, я уверенно направился домой.
Услышав, как я вошёл в квартиру, Том поторопился встретить меня у порога, как всё время делал. Он чересчур волновался за меня, что, в общем-то, было всегда, но проявлять своё беспокойство и заботу брат начал только после нашего переезда в Лос-Анджелес.
— А ты сегодня рано, — протянул близнец, вытирая руки кухонным полотенцем. — Но на ужин всё равно не успел.
Ничего не отвечая брату и скрывая от него свой взгляд, я ринулся в комнату, минуя огромную гостиную и растерянного Тома.
— Эй, ты куда это? — окликнул он и проследовал за мной.
— Я дико хочу спать, — на ходу бросил я, игнорируя обеспокоенного брата и рукой отводя падающие на лоб пряди волос.
Том нагнал меня и одним движением развернул к себе.
— Что с тобой такое? — близнец бегло оглядел моё лицо и нахмурился. — Ты что, принимал какие-то наркотики? — испуганно спросил он.
— Ты с ума сошёл? — вяло проговорил я. — Ты же знаешь, что я никогда не употреблял наркотики и не собираюсь этого делать.
Брат заметно расслабился, но, когда я продолжил свой путь в сторону комнаты, направился за мной.
— Тогда почему ты сам не свой? — не унимался он, и в его голосе снова заиграло беспокойство.
Войдя в спальню, я с остервенением снял с себя вещи и бросил на пол, не удосуживаясь убрать их в корзину с грязным бельём или ещё куда-нибудь.
— Просто плохой день, — отрывисто произнёс я, наскоро натянув пижамные штаны. Не теряя ни минуты, я улёгся в холодную постель, с головой накрывая себя пуховым одеялом.
Том остановился в дверях моей комнаты, глядя на меня с полнейшим недоумением. Он скрестил руки на груди и свёл брови к переносице, очевидно, стараясь хоть как-то сопоставить мои слова с происходящим.
— Том... А помнишь, ты когда-то сказал мне, что первая сигарета отвратительна, а все последующие будут гораздо лучше? .. — тихо проговорил я, высунувшись из-под одеяла.
— Хм... — брат задумался, опустив глаза. — Смутно припоминаю, — пробормотал он. — А к чему вопрос?
— К тому, что ты был неправ. Первая сигарета — самая лучшая. И всегда ей будет, — поморщившись, сказал я.
— Чего-о-о? — очевидно, не понимая, о чём идёт речь, протянул брат, опираясь на дверной косяк. На его лице отобразилась усиленная мыслительная деятельность. — Погоди, ты что... — пробормотал он, и в глазах близнеца я увидел понимание. — Пиздец, — заключил Том, а затем, не говоря больше ни слова, погасил свет в моей комнате и был таков.
Так уж вышло, что мы с братом всегда понимали друг друга с полуслова.
Я крепко закрыл глаза, которые тут же погрузились во тьму, и закутал себя в одеяло, словно пытаясь спрятаться в нём от внешнего мира. Но разве я мог? Реальность рано или поздно охватит меня, не давая возможности понять происходящее и придумать пути отступления.
Рано или поздно мне придётся выбраться из этого самого одеяла и бороться. Бороться с тем мальчишкой, который где-то глубоко внутри меня проснулся и широко раскрыл свои карие глаза.
Мои же были плотно закрыты.
Комментарий к Мы видели звезды лишь на старых фотографиях ГЕРОИ:
ВИКТОРИЯ — https://pp.vk.me/c629113/v629113693/457e3/w5jRf_cCezs.jpg
https://pp.vk.me/c629113/v629113788/41cb1/rGQfJ26hA0I.jpg
БИЛЛ — https://pp.vk.me/c629128/v629128302/44e28/9k3BigRe-V8.jpg
https://pp.vk.me/c629128/v629128302/44d66/MSHVe1jpc-o.jpg
https://pp.vk.me/c629224/v629224302/5b17b/IcpxqTDXqLY.jpg
ТОМ — https://pp.vk.me/c624923/v624923272/209df/224Hwma8kBI.jpg
http://static.tumblr.com/9aec3afa8248fbadb810bd35b9571048/jj1q2ok/xWinlpakp/tumblr_static_atfi96wooa0oks44go40ooo0c.jpg
ЭМИЛИ — https://pp.vk.me/c629224/v629224547/4b52a/BgGTkm6caoU.jpg
https://pp.vk.me/c629224/v629224302/5b342/-dDC5BrFstw.jpg
ДОН — https://pp.vk.me/c629128/v629128081/3e26d/43FK0DAm308.jpg
====== И снова Веснушка ======
POV Виктория
James Arthur — Impossible
Трентон — город, посещение которого я старательно избегала уже несколько лет. Город, в котором остались самые болезненные воспоминания, которые могли бы легко разорвать меня на части.
Город был мёртв. Абсолютно пуст, словно после апокалипсиса, и лишь в одном доме горел свет, так манящий меня посмотреть, узнать, кто здесь ещё жив, кто сможет принять меня — теперь уже гостя на своей родине.
Стены двухэтажного здания были застеклены, так что я могла видеть жильцов, наблюдать за их маленьким миром и жалеть о том, что я никогда не стану его частью. И я жалела: за стеклом я разглядела двух мальчишек-подростков, которые беззаботно разговаривали и наслаждались жизнью, в которой мне не было места. Прижавшись ладонями и лбом к прозрачному материалу, я безмолвно следила за каждым их движением, понимая, что вижу их в последний раз. Нерешительно подняв руку, я громко, требовательно постучала по крепкому стеклу, но реакции не последовало. Высокий черноволосый парень шутливо толкнул своего брата в плечо, и они засмеялись над чем-то своим, а я... А меня словно и не существовало.
— Лучше уходи, — голос за моей спиной прозвучал требовательно и почти угрожающе. — Тебе здесь не место. Ты не нужна ему. Ты не нужна нам.
Обернувшись, я заметила темноволосого, крепкого мужчину с густой бородой.
— Том, — попыталась сказать я, но тут же осознала, что мои губы просто шевелятся, не издавая ни звука. — Том, — с усилием попыталась повторить я, но он лишь указал рукой направление, в котором мне лучше убраться отсюда.
И я бежала, пока тело не перестало меня слушаться, и пока гул в ушах не усилился до ультразвука. Пока я не проснулась.
Утро встретило меня тянущим ощущением собственной ничтожности перед превратностями судьбы, а также почти животным страхом, отдающим тяжестью в груди, что очень затрудняла моё дыхание.
Не помогли ни задушевные разговоры до самого рассвета, ни две таблетки обезболивающего, призванные унять мигрень, становящуюся похожей на пытку, и даже бутылка виски хорошей выдержки, распитая на двоих — бестолку. Всё это лишь с грехом пополам помогло мне уснуть, но очаг поражения остался глубоко внутри меня — там, куда не сможет распространиться действие ни одного лекарства.
— Просыпайся, солнце моё, — тихий голос Эмили заставил меня вернуться из дурного сна в реальность. — Доброе утро.
Повернувшись к девушке лицом, я насилу открыла глаза.
— Не доброе, — пробубнила я, подкладывая обе руки под щёку. — Ты ведьма, Крэнстон.
Моя соседка присела на кровать рядом со мной, вопросительно поднимая брови.
— Как ты умудряешься проснуться, как ни в чем не бывало, после рек сорокоградусного напитка и жалких двух часов сна?.. — нахмурившись, спросила подругу я.