- Михаил Михайлович, я всю ночь не спал, размышляя о своем вчерашнем выступлении, и пришел к выводу, что был неправ. Прошу извинить. Я уже отдал распоряжение об организации в моем институте специализированной лаборатории и начале работ по помехозащите. Еще раз прошу - извините...
- Разве тут дело в извинениях?! Я думаю, вам следует на очередном заседании Комитета откровенно сказать о своей ошибке.
- Я так и сделаю. И все-таки очень прошу не держать на меня зла. Нам ведь еще работать и работать вместе...
Не получив поддержки Комитета по радиолокации, ГАУ решило начать разработку аппаратуры защиты от помех по своему внутреннему плану и обязало подчиненный ему НИИ приступить к исследованиям. Этими работами стал руководить опытный инженер, активный участник разработок станций дальнего обнаружения А. И. Шестаков. Под его руководством была создана приставка к уже существовавшей радиолокационной станции. Первые испытания приставки не дали положительных результатов. Однако неудача не обескуражила Анатолия Ивановича. Вместе с коллегами он продолжал искать решение проблемы оптимальный вариант устройства, которое поможет избавиться от помех или, во всяком случае, снизит их мешающее действие. И в конечном итоге добился успеха.
Комитет по радиолокации тоже пересмотрел свое решение. Научные институты и промышленные предприятия ускоренными темпами развернули работы по обеспечению помехозащищенности радиолокационных станций.
Уместно напомнить, что боевые действия в Корее, во Вьетнаме полностью подтвердили обоснованность наших опасений и требований. Радиолокаторы, оснащенные специальными устройствами, успешно обнаруживали и сопровождали вражеские самолеты и в том случае, когда они применяли помехи.
* * *
Шло время... Все больше и больше радиолокационных станций появлялось в Войсках ПВО страны. Да и не только там. Новыми радиолокационными установками оснащались боевые самолеты и корабли. Совершенствовались прицелы, дальномеры, высотомеры, в которых использовались радиотехнические устройства. Радиолокация все глубже проникала во все виды Вооруженных Сил и в отрасли народного хозяйства. Однако выяснилось, что есть еще одна область, в которой можно использовать наши станции.
В один из дождливых осенних вечеров у меня в квартире раздался телефонный звонок. Я сразу же узнал голос генерала Волкотрубенко. Он передал мне распоряжение маршала Яковлева рано утром вылететь на полигон. Я знал, что Николай Дмитриевич возглавляет государственную комиссию, проводившую испытания первых ракет класса "земля - земля". Но зачем понадобилось мое присутствие? Ведь ни к разработкам, ни к испытаниям этого оружия я не имел никакого отношения. Однако приказ есть приказ.
Было совсем темно, когда я, начальник одного из отделов ГАУ Н. Н. Алексеев и несколько представителей промышленности выехали на аэродром. А еще через час самолет поднялся в воздух и взял курс на юг.
Маршал артиллерии Яковлев вопреки обыкновению встретил меня довольно сухо. Я сразу понял, что он чем-то недоволен.
- Прилетели? Вот и извольте держать ответ, почему радиолокаторы, которыми вы занимались столько времени, ничего не видят?
- Этого не может быть, товарищ маршал.
- Не знаю, может или нет, но только ни черта не получается с ними.
Оказывается, на полигоне радиолокационные станции попытались использовать для определения места приземления ракет. Однако из этого ничего не вышло. Пришлось прибегнуть к услугам авиации. Сразу же после пуска ракеты в воздух поднимались самолеты. Летчики внимательно обследовали район предполагаемого приземления. Но поиски эти занимали очень много времени, а докладывать в Москву о результатах каждого пуска надо было немедленно.
- Разберитесь и доложите, - приказал маршал Яковлев.
По распоряжению Николая Дмитриевича мне передали схемы расположения радиолокационных станций. Вместе с Н. Н. Алексеевым мы вычерчивали зоны обнаружения каждой радиолокационной станции и наносили их на карту.
По мере того как карта заполнялась зонами обнаружения, нам становилось ясно, что позиции для станций выбраны неудачно. Район приземления ракет не попадал в зону наблюдения радиолокаторов. Нужно было срочно передислоцировать некоторые установки в другие районы. Предварительные расчеты показывали, что для этого потребуется минимум десять дней. Ведь перевозить технику предстояло в условиях полного бездорожья.
Мой доклад о результатах проведенной работы был воспринят маршалом Яковлевым с явным неудовольствием.
- А вы можете поручиться, что передислокация обеспечит радиолокационный контроль за местом приземления ракет?
- До сих пор радиолокационным станциям никогда не приходилось следить за ними. Нужно учесть, что отражающая поверхность ракеты меньше, чем у самолета. И конфигурация ее иная. И тем не менее, думается, можно рассчитывать на успех.
- Думается, думается... Вы мне точно скажите.
Во время этого разговора в вагон, который занимал маршал Яковлев, вошел невысокий, плотный человек в гражданском костюме. Николай Дмитриевич представил нас друг другу.
- Лобанов... Королев...
В первый момент я даже растерялся. С Сергеем Павловичем Королевым мне еще не приходилось встречаться. Имя его вообще мало кому было известно в ту пору. И вдруг - так вот запросто - знакомьтесь, Королев!
Николай Дмитриевич попросил меня повторить все, что касается перестановки радиолокационных станций.
- А что, нужно попробовать, - задумчиво произнес Сергей Павлович. Рано или поздно придется решать и эту проблему.
- Быть по сему! - подвел черту маршал Яковлев. - Даю команду на передислокацию. Но имейте в виду, что в случае осечки беды не миновать.
Командировка затягивалась. Но меня это даже радовало. Представлялась возможность сделать первый шаг в совершенно неизведанном направлении: радиолокатор и ракета.
Пока перевозили станции и развертывали их на новых позициях, я решил заняться дополнительными экспериментами. Опытные пуски ракет продолжались. Меня интересовало, как они обнаруживаются и сопровождаются радиолокаторами, работающими в различных диапазонах волн.
Для участия в этом эксперименте на полигон был вызван А. Д. Батраков, занимавшийся в ГАУ вопросами дальнего обнаружения. Вместе с Батраковым мы проводили наблюдения за ракетами с момента старта до максимально возможной дальности. Вначале дело не очень ладилось. Операторы, даже обнаружив ракету в полете, зачастую тут же теряли ее. Оно и понятно: отраженный сигнал был слабоват, а скорость цели значительно превышала привычную. Затем стало вроде бы получаться.
Однажды, сидя в затемненной кабине, мы вместе с операторами наблюдали за очередным пуском. И вдруг отраженный сигнал на экране индикатора начал как-то необычно вибрировать, "дышать", а потом разделился на несколько самостоятельных. Что бы это могло означать? Неисправность в аппаратуре? Не должно этого быть. Все тщательно проверено и отлажено. Да и приборы свидетельствуют о нормальной работе блоков. А если что-то случилось с ракетой? Мы выскочили из кабины и увидели, что на землю летят ее обломки. В тот раз, кажется, что-то произошло с двигателем, и ракета взорвалась в воздухе вскоре после запуска.
Таким образом, выяснилось, что взрыв в воздухе и падающие куски металла достаточно четко фиксируются радиолокационными средствами. Это тоже наводило на определенные размышления.
Пока мы занимались экспериментами и выясняли, в каком диапазоне волн радиолокатор обеспечивает большую дальность наблюдения за ракетой, передислокация станций закончилась. С волнением ожидали мы очередного пуска. К всеобщему удовлетворению, результаты превзошли все ожидания. Ракета была уверенно обнаружена на траектории полета, и через две-три минуты после его завершения начальники радиолокационных станций доложили по радио точные координаты места приземления ракеты. Самолеты, немедленно вылетевшие в этот район, подтвердили правильность докладов. Аналогичная картина наблюдалась и при последующих пусках.