Дуняша постояла минутку за спиной председателя, подождала, когда он закончит свою хвалебную речь.
— Митрофан Кириллович, — сказала она, — поете вы, словно курский соловей, право…
Глинский притворно вздрогнул, проворно повернулся:
— Простите, Евдокия Трофимовна, не заметил, как вы подошли.
— Заметили, давно заметили! Зачем неправду говорите?
— Разве я о вас неправду сказал?
— Неправда то, что будто не заметили меня. Да ну вас!.. Кончайте свое собеседование, идемте в клуб. Сейчас концерт начнется.
Подполковник Воронин поддержал Дуняшу:
— Да, идемте, нехорошо опаздывать. Посмотрим, какие таланты скрываются в Малых Сосенках.
Концерт, хотя и был дан «с ходу», получился на славу. Тут уж постарались его организаторы. Колхозные артисты и артисты из «хозяйства» майора Лыкова выступали вперемежку — так посоветовал лейтенант Гарусов. Пели, плясали, декламировали. «Сводный» оркестр исполнял и военные и невоенные песни. А Толя Ветохин, не спросив разрешения брата, прочел его новое стихотворение. Театрально поднимая руку, сжатую в кулак, он с пафосом произносил:
— Артист, настоящий артист! — восхищенно прошептал Глинский, подавшись всем своим грузным туловищем к подполковнику Воронину.
Тот довольно кашлянул в кулак, строго приподнял указательный палец.
— Такие ребята, будьте уверены, и в бою будут артистами. Не подведут.
Алексей, сидевший за спиной у Глинского, слышал его разговор с Ворониным, но не вмешивался в него. Лестные отзывы в адрес воинов роты наполняли его сердце гордой радостью. Казалось Алексею, будто и братья Ветохины, и все «ребята», которые служат вместе с ними, усыновлены им, старшим лейтенантом Званцевым, и что они оправдывают его отцовские надежды. Он подумал, что об услышанных репликах надо обязательно сказать Тамаре: ей тоже будет отрадно. Кстати, что-то она застряла за кулисами и не показывается на сцене.
В эту минуту Виктор Дзюба, непревзойденный ротный конферансье, громогласно объявил:
— Тамара Павловна Званцева. Русская народная песня «Липа вековая».
Он выдержал паузу и добавил вполголоса интимно:
— Песня хотя и про липу, но не липовая. Хорошая песня. Исполнение тоже, будьте уверены, не липовое. В этом вы сейчас сами убедитесь. Прошу, Тамара Павловна.
Конферансье не обманул слушателей: песня и в самом деле была хорошей — какой-то широкой и раздольной. Низкий, грудной голос певицы волновал, пробуждая что-то хорошее, полузабытое. Всем казалось, что перед глазами шире распахиваются просторы родной земли.
После концерта начались танцы. Пары кружились и в зале, где скамейки были раздвинуты в стороны, и в просторном фойе. Безуглов и Воронин, собравшиеся было уезжать, уступили общей просьбе и тоже по-вальсировали с колхозными девчатами.
— Правильно! — кричал восхищенный Глинский. — Правильно, Сергей Петрович! Дважды Герою не к лицу отступать перед трудностями!
Алексей пригласил танцевать жену. Сверху вниз глядел он на Тамару, такую тоненькую и большеглазую, и она казалась ему снова молоденькой студенточкой. Чудилось, что и познакомился он с ней вот только-только, и танцуют они впервые. Как-то не верилось, что Томка стала мамой… Какая же она мама? Девчонка!..
— И Дуняша немного ожила, — сказала Тамара. — Обрати, Алеша, на нее внимание.
Дуняша Березкина, исполненная тихой задумчивости и какого-то спокойного целомудрия, танцевала с Виктором Дзюбой. Свет от люстры как бы впитывался ее некрасивым, но милым лицом, застревал в пушистых волосах. Кивком головы Дзюба то и дело откидывал назад упрямый иссиня-черный чуб и говорил Дуняше что-то смешное. Та улыбалась сдержанно, с достоинством.
Известно Алексею, что остепенившийся Дзюба решил обзавестись семьей и недели две назад сделал предложение Дуняше Березкиной. Доподлинно знает Алексей — Тамара информирует! — что Дуняша еще не дала Виктору окончательного ответа. Слов нет, Виктор и пригож и красноречив, энергичен и весел. Только очень уж напоминает он чем-то покойного Анатолия Крупеню. Найдет ли она с ним счастье? И еще одно важное обстоятельство заставляет Дуняшу воздерживаться с ответом: что станет тогда с Петром Ивановичем Хмельным? Правда, она не подавала Петру Ивановичу никакого повода на что-то надеяться, но с какой любовью, мукой и молчаливой мольбой смотрит он на Дуняшу! Вот и сейчас: забился в уголок возле ступенек, ведущих на сцену, и неотрывно наблюдает за Дуняшей, любуется ею. Искусственная нога неловко отставлена в сторону… О чем он думает?