Подробные «интервью» давал более разговорчивый Толя. Он даже намекнул, что знает, с какого аэродрома вражеский разведчик поднялся. Коля осадил его:
— Брось трепаться, Толька! Нехорошо…
Алексей тоже пожал руки героям дня. Немного охладив общий восторг, сказал:
— Рано, товарищи, радоваться. Мы продолжаем оставаться в готовности номер один. На грани войны, понимаете? От агрессоров всего можно ожидать.
— Ничего, товарищ капитан, бдительность не ослабим, — за всех отозвался Виктор Дзюба.
Да, «буран» продолжался. Стало известно, что в наши территориальные воды пробовали проникнуть чужие подводные лодки. Не вышло. Самолеты без опознавательных знаков на крыльях, изменив тактику, подкрадывались к нашим границам на бреющем полете. Тоже не вышло. Советские радиолокаторщики научились своевременно обнаруживать и низко летящие цели.
— Смотреть в оба! — еще раз предупредил Лыков. — На нашем участке таких ползучих гадов пока не было, но могут появиться.
От полковника Рощупкина поступило приказание: «хозяйству» майора Лыкова рассредоточиться. Экипаж радиолокационной станции старшего лейтенанта Захарчука со всей боевой техникой должен немедленно в кратчайший срок передислоцироваться в район пункта Н, развернуться там и приступить к боевым действиям. Экипаж второго локатора во главе со старшим сержантом Калашниковым остается на месте, чтобы в своем районе действия обнаруживать и проводить воздушные цели.
Вот уже сняты маскировочные сетки, покорно сложила крылья антенна локатора, чтобы снова раскрыть их на новом месте. Вот уже первая машина, надрывно урча, выползает из окопа. Приоткрыв дверцу и высунувшись из кабины, Виктор Дзюба настороженно следит, чтобы колеса не сошли с настила, а сам насвистывает что-то бравурное. Пилотка у Дзюбы сдвинута на затылок, буйный чуб волной спадает на лоб.
Бесшабашный Дзюба в самый жаркий бой пойдет с песенкой.
За первой машиной вылезает на бревенчатую дорогу вторая, третья. Приподняв согнутую левую руку, Лыков смотрит на часы. К нему подходит Алексей. В походном обмундировании и боевом снаряжении, спокойный и сосредоточенный, он похож на космонавта перед полетом на Луну.
— Уложились в норму, товарищ майор?
— С запасцем…
Яков Миронович задерживает взгляд на своем заместителе. Не принимая официального тона, но без обычной своей шутливой иронии, говорит:
— Начинается, Кузьмич, страда боевая. Может, и не осмелятся они по-настоящему-то? Ведь теперь не сорок первый.
— Не довелось мне тогда, Яков Миронович…
— А мне довелось. Ничего, если потребуется, мы еще повоюем. Старый конь, говорят, борозды не портит. Вот так… Задача тебе ясна, капитан?
— Ясна.
— Значит, ты за старшего. Под твоим началом Захарчук и весь экипаж. Докажите там, почем сотня гребешков. А мы, оставшиеся, будем тут стараться. Ну, держи лапу!
Рука у Лыкова узкая, сухая, но очень сильная. Задержав ладонь Алексея в своей, Яков Миронович сердито сопит, оглядывается по сторонам. Поблизости никого нет, машины вытянулись по дороге в колонну — водители ждут последнего приказания.
— Давай-ка поцелуемся на всякий случай… — И, толкнув Алексея в бок: — Ладно, иди попрощайся со своей-то. Неизвестно, как дело обернется. Две минуты тебе, капитан, на все церемонии. И подавай команду в путь. А я к Калашникову, проверю, как там у него.
Званцевы стоят, взявшись за руки. Обняться бы, да неудобно — ведь как ни тревожно, а войны-то все-таки нет. Зачем психоз создавать? Тамара тихонько отстраняет от себя Алексея.
— Тебя ждут, Алеша.
— До свидания, Тома.
— Ни пуха ни пера! — напутствует она, стараясь казаться беспечной.
Он машет ей рукой, смеется.
— Иди к черту! — И громко подает команду: — По машинам!
И вот колонна трогается, выбираясь на проселочную дорогу. Крытые боевые машины урчат и тяжело переваливаются с боку на бок. Они, трудяги, готовы пройти столько, сколько потребуется, — хоть вокруг земли. Позади них медленно тают клочья голубоватого дыма, оставленного на бревенчатом настиле.
Три женщины стоят на опустевшем песчаном холме, у развороченных, похожих на развалины окопов. Обнявшись, они смотрят вслед удаляющейся колонне, которая движется куда-то на запад, навстречу темным тучам, что громоздятся на горизонте. В ту же сторону, оставляя далеко позади тревожный свистящий гул, проносятся несколько истребителей.
Женщинам кажется: и окрашенные в защитный цвет машины воинов-локаторщиков, и эти серебристо-белые стремительные истребители, и даже свежий ветерок — все направлено против мрачных туч, которые, угрожающе клубясь, надвигаются откуда-то из-за Балтийского моря.