Сержант снял фуражку, резко провел ладонью по упрямым волосам. И сразу стал по-прежнему беззаботно-веселым, а крутая бровь изогнулась слегка насмешливо.
— Вот они какие, дела-то, Вася-Василёк!
— А на кого вы учиться собираетесь? — тихо спросил Линьков.
— На юриста, земляк, на юриста. В долгу я у советского правосудия, надо долг платить. Не перевелись пока у нас разные шурыги…
Над городом висели сиреневые прозрачные сумерки, когда они возвращались в казарму. По улицам волнами-переливами разносился аромат цветущих лип. Линькову показалось, что раньше он никогда не замечал этого медового запаха.
СЛУЧАЙ С ЕФРЕЙТОРОМ
В один из летних выходных дней с ефрейтором Владимиром Николаевым произошло интересное событие, о котором потом долго со смехом вспоминали сослуживцы. Дело было так.
Получив увольнение, ефрейтор проходил мимо лагерей соседней части. Утро выдалось тихое, ясное. Лучи солнца пробивались сквозь листву берез, и крошечные зайчики лениво шевелились на посыпанных песком линейках. Откуда-то сверху слышался тоненький птичий голосок: «привет-привет». Шел Николаев и думал о том, что не следует дожидаться попутной машины. Расстояние до города небольшое, к открытию музея как раз можно успеть. Потом следует зайти в магазин военторга, побывать в кинотеатре.
Ефрейтор Николаев не спешил, поджидая попутчиков. Вдруг он услышал громкие голоса, смех. Возле одного из летних бараков, выкрашенного в веселый голубой цвет, стояла группа солдат. Ефрейтор приостановился: «Что это у них там, собрание какое, что ли?..» Солдаты тоже обратили внимание на стройного, подтянутого ефрейтора, который с любопытством смотрел в их сторону. Оживленный разговор прекратился, и до слуха ефрейтора долетали лишь короткие реплики: «Николаев прибыл!», «Николаев уже здесь!».
Поскольку упоминалась его фамилия, ефрейтор нерешительно направился к голубому бараку. В то же время от группы отделился воин в погонах младшего сержанта и направился ему навстречу:
— Разрешите узнать: вы ефрейтор Николаев?
— Да, я Николаев… Но позвольте…
Младший сержант перебил:
— Мы вас минут двадцать ожидаем. Идемте скорее, сейчас начинаем.
— Зачем, собственно, идти?
— Не скромничайте, ефрейтор, не скромничайте! — строго сказал младший сержант. — И не стесняйтесь: люди мы свои, комсомольцы. Мероприятие это тоже нашей комсомольской организацией проводится.
Ефрейтора Николаева, ничего не понимающего в происходившем, окружили другие воины и ввели в помещение. А там на скамейках тоже сидели солдаты и сержанты. Николаева, вконец растерявшегося, они встретили аплодисментами. Младший сержант предложил тоном, не допускавшим возражений:
— Садитесь за стол!
Сам он и еще четверо воинов тоже сели за стол, покрытый красной скатертью. Когда установилась тишина, младший сержант, встретивший Николаева, еще раз для порядка стукнул карандашом по столу и обратился к собравшимся:
— Товарищи! Мы сейчас послушаем наших лучших стрелков, которые поделятся своим опытом. В гости к нам прибыл из соседней части знатный стрелок округа ефрейтор Николаев.
И снова все захлопали в ладоши. Чувствуя смущение и неловкость, Николаев наклонил голову, теребя край скатерти. «Нехорошо и нескромно! — думал он. — За что мне такой почет? Подумаешь, дело какое: в течение года все упражнения по стрельбе выполнял отлично! Разве я один такой? У нас отличных стрелков сколько хочешь. И здесь их, в зале, тоже небось немало… Нашли знатного стрелка! Странно, почему мне никто не передал их приглашения?..»