После разговора с подполковником Рощупкиным на душе у Алексея повеселело. Взглянув на всю историю с машиной с комической стороны, он смешно рассказывал заждавшейся Тамаре о том, как переменил тон дежурный по штабу, узревший ее у изгороди. Молодые супруги от души посмеялись, и жизнь показалась им светлой и солнечной, как сегодняшнее утро. А редкие облачка на небе — что ж, пусть себе плывут…
— Вот такие дела, Тома, — сказал Алексей и вдруг нахмурился. — Поеду я пока один, осмотрюсь, а тебе денька два придется пожить в гостинице. Может, и верно, там квартиры нет.
— Не останусь! — решительно заявила Тамара. — Понимаешь, не ос-та-нусь! Я тоже с тобой на автобусе поеду. Теперь мне нельзя от тебя отставать. Хоть в чистом поле, но вместе.
Верхняя губа Тамары, над которой темнел нежный пушок, дрогнула на миг, обнажился один, росший наискосок и слегка выступавший зуб. Алексею он казался самым милым, и он в шутку называл его «из ряда вон выходящим».
— Ладно, Томка, едем вместе! Только сначала зайдем в столовую.
— Ой, я тоже проголодалась!
…И вот остановка Сосенки. Никто, кроме рослого офицера и его спутницы, здесь не вышел. Автобус, как бы отдуваясь, с шумом выбросил струю отработанного газа и поплыл дальше по голубоватому, сверкающему, как река, шоссе.
Званцевы огляделись. Вокруг ни души. Только жаворонок заливался над ними весело и беззаботно. Очевидно, подполковник Рощупкин забыл позвонить в роту, потому что никто прибывших не встречал.
— Тут и дороги в сторону не видно, — сказала Тамара, — вон лишь тропиночка…
— Проезжая дорога, наверное, подальше, а это пешеходная.
Алексей снова почувствовал себя виноватым. Вот куда он завез жену — и путей дальше нет. Взялся за ручку чемодана, стоявшего у его ног.
— Ждать нечего, Тома, пойдем потихоньку.
Тамара молча подняла с земли второй чемодан — поменьше. Карие, всегда веселые глаза ее стали озабоченными. Куда все-таки, к каким радостям и печалям ведет тропинка, на которую они с Алексеем ступили?
А тропинка сначала змейкой извивалась по лугу с ярко-желтыми островками цветущего лютика. Прошлогодние стебли конского щавеля — сухие, побуревшие до черноты — вешками торчали из травы. Рядом с ними из земли пробивались молодые сочные стебельки.
— Не устала, Томка? — оглянулся Алексей, шагавший впереди. Белые зубы его сверкнули на солнце.
— Нет, не устала, — отозвалась Тамара, хотя ей очень хотелось на минутку остановиться.
— Отдохнем, может?
— Хорошо, давай отдохнем. Тебе тяжело…
— Мне тяжело? Да я, хочешь знать, могу и тебя понести заодно.
— Не донесешь.
— А вот смотри.
Свободной рукой он схватил под мышку Тамару вместе с ее чемоданом и продолжал шагать так же размеренно и твердо. Она болтала ногами, вырывалась, но сильная рука не выпускала ее.
— Пусти же, — смеясь, взмолилась она, — ты мне ребра поломаешь, медведь!..
Он осторожно поставил жену на землю.
— Теперь веришь, что донесу?
— Верю… У, дурной, платье помял.
— Посидим?
— Нет, пойдем вон до тех березок.
Молодые березы тесной стайкой толпились на пригорке. Листья на них только распустились и были еще маленькие и глянцевитые, словно покрытые с одной стороны лаком. Тени они почти не давали. Казалось, что на рощу накинута реденькая маскировочная сетка, которую солнечный свет пронизывал насквозь. В траве возле белых стволов улыбались фиалки. Алексей собрал букетик. В его больших руках цветы выглядели особенно нежными. Несколько цветочков он неумело прикрепил брошкой к платью жены.
— Спасибо, Алеша, — сказала Тамара, сняв с него фуражку и шевеля его русые, слегка вьющиеся волосы. — Но где же все-таки твои Сосенки?
— Должны быть близко, за тем лесочком.
Сосновый лес, до которого Званцевы добрались после отдыха, раскинулся на песчаных холмах. Деревья здесь росли далеко друг от друга. Они были невысокие, очень корявые и почти совсем не имели стволов. Лапчатые сучья у них начинались от самой земли. А вокруг сосен ни кустиков, ни веселой травки, ни цветов — только голый зыбучий песок. Лишь кое-где на песке сухими пучками торчала жесткая осока.
Идти становилось все труднее. С безоблачного неба жарко припекало солнце, ноги вязли в песке. Белые туфли Тамары запылились. «Нашла, в чем путешествовать!» — ругала она себя.
С одного из холмов, лысого и самого высокого, Алексей увидел антенну работающего радиолокатора. Казалось, что на бугре, за верхушками сосен, огромная птица медленно и тяжело машет черными полупрозрачными крыльями и не может подняться.