Николай Михеевич Горностаев
Мы воевали на Ли-2
Предисловие
Эта книга — о людях, перед которыми все летчики всех времен в долгу. Независимо от заслуг, наград, званий и занимаемых должностей. И я благодарю судьбу за то, что могу в этом предисловии, хоть в малой мере, свой долг вернуть. Итак, уважаемый читатель, перед вами книга о Великой Отечественной войне и о, на мой взгляд, незаслуженно обойденной почетом и славой профессии, без которой немыслима авиация.
Моя летная жизнь сложилась счастливо. В годы гражданской войны дрался с басмачами. Открывал первые авиатрассы в Казахстане, на Дальнем Востоке, Крайнем Севере. Был командиром экипажа, принимавшего участие в высадке папанинцев на вершину планеты и создании дрейфующей станции «Северный полюс-1». Воевал с фашистами. Работал летчиком-испытателем. Был в числе тех, кто первыми начал летать в Антарктиде Уже один этот перечень говорит о том, что приходилось попадать в такие переделки, из которых не чаял порой выбраться живым. Но не обо мне сейчас речь, а о тех, кто всегда был рядом со мной, делил холод и голод, радость и горе, опасность трудных перелетов, тех, кто в особо тяжелые минуты поддерживал меня своим мужеством и стойкостью. О тех, кто помогал найти выход из безвыходных, казалось бы, ситуаций, кто вместе со мной замерзал во льдах, горел, тонул… Я говорю об авиатехниках, бортмеханиках, бортинженерах, всех тех, кто верой и правдой служит инженерно-авиационной службе. Это их талантом, мастерством, поистине не знающим границ, ставилась на крыло наша авиация.
Нелегкая доля выпадает тому, кто выбирает себе профессию авиатехника. Надо отлично знать сложнейшие машины — ведь авиация всегда была и будет на переднем крае научно-технического прогресса. Обладать высокой дисциплиной, четкостью, аккуратностью, точностью в работе — небо ошибок не прощает никому. А еще нужно, чтобы авиатехнику абсолютно доверяли члены экипажа, потому что на машине, которую он готовит, летать им, а значит, их жизни зависят от того, как подготовлен самолет на земле… Впрочем, перечислить все качества, которыми обладает хороший авиатехник, бортмеханик, непростая задача.
Тем отраднее то, что решить ее взялся в книге «Мы воевали на Ли-2» человек, отдавший инженерно-авиационной службе всю жизнь. Я помню совсем молодого парня, не по годам серьезного в работе, с которым пришлось встретиться в Государственном научно-исследовательском институте ГВФ. Это был Николай Горностаев. Недолго длилось наше знакомство — я улетел в Арктику, он остался в Москве. И вот новая встреча, спустя многие годы, теперь уже на страницах книги.
В ней Н. М. Горностаев рассказывает о боевом пути 102-го полка Авиации дальнего действия, сформированного в основном из гражданских летчиков, авиаспециалистов, которые вынуждены были воевать на мирных машинах Ли-2. Немало встретил я на страницах книги знакомых имен, прочитал о событиях, которые держали в напряжении весь мир. И будто вернулся в юность, к тем годам, когда мы вели битву с ненавистным фашизмом. Но в то же время взглянул на них глазами тех, кто готовил наши самолеты к боевым вылетам, кто делил с экипажами опасности и тревоги очень непростых полетов за линию фронта на бомбежку, выброску десанта, к партизанам. Не буду пересказывать книгу, подчеркну лишь, что для многих она откроет почти совершенно незнакомую сторону войны, познакомит с людьми, которые ковали Победу не только мужеством и стойкостью, но и техническим мастерством.
Шестнадцать лет работал над книгой Н. М. Горностаев, ему помогал журналист В. М. Карпий, который сделал литературную запись воспоминаний одного из старейших и лучших техников Аэрофлота. Уверен, что книга займет свое достойное место в строю книг о Великой Отечественной войне.
А сам я, прочитав ее, еще раз убедился в том, что мы, летчики, в долгу перед своими авиатехниками и бортмеханиками. Низкий вам поклон и глубокая благодарность, товарищи наши, за вашу преданность делу, заботу и тревогу о нас, за неброский, тяжелый, но такой нужный труд, без которого не было бы славных завоеваний советской авиации.
Глава первая
Снег был черным. Сквозь туманную дымку, застилавшую глаза, я увидел это, но почему-то не удивился. Поднял голову, рукой потянулся к ушанке, и мягкая, теплая волна боли смыла черный снег… Сознание вернулось не скоро. Я понял, что ранен, что снег почернел от крови и успел подтаять. Маленькие темные сосульки искрились в лунном свете. Я почувствовал, что меня начинает бить озноб, и сел. Аэродром медленно качался, и по нему, проваливаясь в рыхлом снегу, шли люди. Кто-то наклонился ко мне, шевельнулись губы, но я ничего не услышал. Меня осторожно перекатили на шинель. Луна качнулась, поплыла. Качнулись звезды.