Огненная полоса остается позади. Снова темнота со всех сторон, убаюкивающий гул моторов. Гляжу на часы, маленькая стрелка застыла на цифре 2.
— Через шесть минут будем над целью, — уточняет паше положение штурман П. В. Романчук.
И будто в подтверждение того, что станция недалеко, самолет встряхивают разрывы зенитных снарядов. Впереди вспыхивают желтые световые купола — это наши Ли-2, шедшие впереди боевого порядка основной группы, сбросили над Унечей САБы. Пробираюсь в грузовую кабину, распахиваю дверь, подтаскиваю поближе открытые ящики с мелкими бомбами. Ли-2 вздрагивает, две фугаски уходят к земле. Вираж. Второй заход. Сирена. Вот теперь моя очередь. Толкаю за борт ящики, самолет снова подбрасывает вверх — пошли бомбы крупного калибра. Крепко упираюсь в стены фюзеляжа и, пристегнувшись за фал, через проем двери гляжу на нашу работу. Ревет ветер, и в этом реве в самой гуще эшелонов, которыми забита станция, распускаются, как диковинные цветы, разрывы бомб. В глаза бьет, ослепляет мертвый белый свет прожектора. «Поймали, сволочи», — подумал я, захлопнул дверь и тут же услышал голос стрелка Павла Радченко:
— Вижу истребитель, командир! Огненный пунктир трассирующей очереди перечеркнул темное стекло иллюминатора. Заговорили наши пулеметы, зазвенели гильзы. Кабину заволокло пороховым дымом. Машина резко уходит вниз и вправо. Едва успеваю ухватиться за трос. На земле, вставшей дыбом, бушуют пожары, и, кажется, мы падаем в самое их пекло. Неужто сбили?! Но Ли-2 мягко выходит из пике у самой земли, и пока я добираюсь до своего места, самолет уже окутывает темнота.
— Спасибо, командир, — в наушниках веселый голос Радченко. — Обманули мы фрица.
— Но он нас вроде все же зацепил, — устало говорит Тишко. — Будет тебе работа, Горностаев.
Проходим линию фронта, напряжение боя спадает. Коротко вспыхивает прожектор, указывая направление посадки, и вот, подрагивая на неровностях земли, мы уже катим по ВПП. Нас встречают техник с мотористом.
— Ну как? Все целы?
— Мы-то целы, — я иду к правому крылу, — а вот крылышко нам подпортили.
В консольной части — сквозная дыра от прямого попадания снаряда. Старший инженер полка майор Н. С. Фомин лишь покачал головой: «Счастливо отделались». Одна за другой на свои самолетные стоянки заруливают машины. Разговоры, возгласы, смех… Это на тех стоянках, где закончилось тревожное и томительное ожидание. На других — тишина. Лишь плавают огоньки самокруток. Экипаж уходит отдыхать, а я вместе с техником и мотористом начинаю дефектацию материальной части, проверяю на чистоту фильтры масляной и топливной систем.
С рассветом на помощь нам пришли слесари и клепальщики. Дыра в крыле большая, и им придется повозиться, чтобы залатать ее к ночи. Сегодня на стоянках голоса чуть тише, чем обычно, и звон ключей и металл как будто глуше. Мы стараемся не смотреть туда, где на пустой стоянке терпеливо ждут свой Ли-2 техник И. И. Ковалев и моторист Г. В. Ляпунов. Ждут, надеются — вдруг произойдет чудо, хотя всем ясно, что самолет и экипаж младшего лейтенанта Л. А. Скуднова больше не вернется на стоянку.
Скуднов прибыл в полк в июле 1942 года. Он отлично воевал под Сталинградом, на Северном Кавказе. Вместе с ним я четыре ночи летал к партизанам Крыма доставляя грузы и боеприпасы. Он и в последнем полете прорвался к Унече, выполнил боевое задание. Доложил об этом на КП полка, а через три минуты связь оборвалась — самолет был сбит зенитками.
Неприкаянно смотрят в небо Ковалев и Ляпунов, бесцельно бродят по стоянке. Где найти слова, чтобы сказать им, что чуда не будет. А они в него верят…
От тягостных раздумий отвлек пропагандист эскадрильи техник В. Т. Милюков. Он вернулся с КП полка и принес весть о том, что, по сообщению Совинформбюро, сегодня утром, 5 июля, фашистские войска перешли в наступление на направлениях Орел — Курск и Белгород — Курск. Враг бросил в сражение крупные силы. Тяжелые бои развернулись по всему фронту,
— Похоже, здесь новый Сталинград начинается, — Мрачно завершил свой рассказ Милюков.
К вечеру полк получил приказ нанести удар по сосредоточению живой силы, танков, самоходных орудий и другой военной техники врага в районе железнодорожной станции Глазуновка, в трех десятках километров южнее Орла, откуда гитлеровцы пытались прорваться в направлении Понырей.