Разведданные о сосредоточении эшелонов с резервами, военной техникой, о направлениях движения противника к линии фронта получаем через Белорусский штаб партизанского движения. Партизаны помогают нам в главном — находить и бить врага в самых уязвимых местах.
С 27 июня по 1 июля полк четырежды вылетает на бомбежку Полоцка. Я включен в экипаж лейтенанта В. Т. Шевчука. В первую ночь, едва вывалились под нижнюю кромку облачности над целью, темнота неба раскалывается, размывается прожекторами, зенитными разрывами, светом САБов. Цель видна в ясную лунную ночь. Блестящими змейками вьются нити рельсов, станция забита кубиками вагонов. Из нескольких десятков прожекторов особой яркостью выделяется искатель, действующий но командам радарной установки. Словно гигантская светящаяся метла бродит по небу, находит, захватывает самолеты. Настал черед нашего Ли-2. На помощь искателю бросаются несколько других прожекторов, и мы плывем в море света, режущем глаза.
— На боевом! — кричит штурман младший лейтенант В. Н. Николаев, и тут же впереди вспыхивает огненная стена заградительных разрывов. Идем на нее в лоб.
— Отлично идем, командир! — врывается по СНУ голос штурмана, приникшего к прицелам. — Умница!
— Пошел, Горностаев, — цедит Шевчук, и я бросаюсь в грузовую кабину. Ощупью пробираюсь к двери, после слепящего света прожекторов в глазах черная пелена. Распахиваю дверь. Близкий разрыв бьет по самолету воздушной волной, меня швыряет в глубь фюзеляжа. Повезло. Могло бы бросить и вперед. Пристегиваюсь тросом к машине. Ревет сирена.
— Погнали наши городских! — кричит стрелок-радист, бросившийся мне на помощь, и мы в лихорадочной спешке толкаем, бросаем весь запас мелких бомб. Они исчезают бесследно, но я-то знаю, что свою задачу они выполнят на земле, через десяток секунд. Ли-2 вздрагивает и «вспухает» — ушли вниз фугаски, наша тяжелая артиллерия. Сухая дробь бьет по фюзеляжу, и мне за воротник падает теплый осколок. Вытряхиваю его и швыряю в дверь. Повезло, что он на излете. Смерть, утратившая силу, «приласкала» меня. Да помню я о тебе, помню!
Проходим за станцию. Здесь потише. Занимаю свое место в пилотской кабине.
— Разворачивайся и иди со снижением, — штурман обнимает Шевчука, заглядывая ему через плечо. Две бомбы у нас еще есть.
Снова пляска света, дымных разрывов, огненных трасс, тянущихся с земли. И каждая — каждая! — летит в тебя. Во всяком случае ощущение именно такое.
— Пошли, любимые! — кричит штурман, нажимая кнопку бомбосбрасывателя, и Шевчук резко, с пикированием, закладывает глубокий вираж в сторону от станции.
— Подкинули мы Леше Смирнову работы. — Мне ясно, что командир доволен. — Красивую картинку сделали, пусть упражняется…
28 июня. Группа бомбардировщиков идет бомбить станцию Борисово. Ведущий старший лейтенант В. Н. Малинович. Это его родные места, он отлично знает все подходы. Но бросать бомбы фактически на собственный дом?! А выхода у него нет — внизу враг.
На подходе к станции два Ли-2 атакуют Ме-110. Стрелки А. С. Шестопалов и Г. К. Москаленко вовремя заметили истребители. Один «мессер», задымив, ушел к земле.
29 июня. После налета на Полоцк-2 А. Н. Березюка встречает весь командный состав полка.
«Случилось что-то», — подумал я, подходя к самолету. Но после доклада командира экипажа о выполнении задания Осипчук пожал Березюку руку и сказал:
— Молодцы! Слетали хорошо, цель обозначили точно, так что облегчили ребятам заход. А вас, Алексей Николаевич, поздравляю с юбилейным сотым боевым вылетом! В столовой идет торжественный ужин. Приглашайте…
— Спасибо, — Березюк смущенно улыбается.
2 июля Н. В. Савонов уводит группу на бомбежку переправы через Западную Двину в 60 километрах Полоцка. Борттехник Леня Шведов, вернувшись с фотографирования, размахивает руками:
— Ты понимаешь, ох, и дали мы им по сопатке. Помнишь, как они на Дону шли? Нагло, в открытую. Туча истребителей переправу прикрывают. А теперь нет, шалишь! Помотались мы, пока ее нащупали. Ну и подкинули жару!
Результаты фотосъемки подтверждают: переправа разрушена. Но цел мост в полукилометре севернее нанесенного удара. Надо добить и его.
На выполнение этого задания летал и я в составе экипажа М. К. Аджбы, вместе со штурманом лейтенантом М. Н. Топчиевым, стрелком-радистом старшиной Н. А. Прониным, воздушным стрелком сержантом П. Л. Евдокимовым. Через час пятьдесят минут полета на высоте около 2000 метров левый двигатель начинает давать перебои. Обороты падают.