Мои мысли перенеслись к Раху. Он всегда поступал так, как считал правильным, чего бы это ни стоило, и ему не было дела до могущественных лордов, но брак с ним был столь же невозможен, как брак с певчей птицей. Он ясно дал понять, что его сердце принадлежит левантийцам.
– И я не могу не отметить, что Эдо соответствует всем этим критериям, – продолжила Сичи с мимолетной улыбкой.
– Эдо?
Я вытаращилась на нее. Ее слова не укладывались в голове.
– Мой кузен Эдо, – уже медленнее сказала она. – Он соответствует всем этим критериям и, возможно, единственный мужчина, который не попытается отнять у тебя власть или сместить, когда вы поженитесь.
Я так долго мечтала о браке с Эдо, о том, что мы все будем вместе. Мечтала стать желанной. Замеченной. Но все мои детские грезы, что однажды он посмотрит в мою сторону, разбились где-то по дороге сюда.
– Он скоро приедет, – продолжила Сичи, – Может, даже сегодня. Спроси его сама.
– Я же не могу просто… попросить его…
– Можешь, Коко. Он всю жизнь был твоим другом, а сейчас ты в нем нуждаешься.
Я покачала головой.
– Нет, я о том, что он правитель Сяна. Он не может быть одновременно герцогом и императором, а значит, придется отдать Сян кому-то другому. А пока я нахожусь под пятой Мансина, кого-то другого выберет он.
Сичи грызла ноготь, погрузившись в размышления. Нуру, по-прежнему сидевшая у окна, теребила подол платья. В уютной комнате нарастало напряжение, и мне ужасно хотелось уйти или хотя бы пройтись, сделать что угодно. Письма могут и подождать.
Я опустилась на колени и похлопала себя по ноге, чтобы пробудить Чичи, дремавшую на солнышке у балконной двери.
– Пошли, девочка, – сказала я, когда она встала и потянулась. – Надо проверить лагерь нашей армии.
Сичи цокнула языком, но так и не высказалась, а отнесла пачку писем к столу. Несомненно, она снова хотела подчеркнуть, как глупо выглядит моя сосредоточенность на солдатах и армиях, и я обрадовалась, что она оставила свои мысли при себе. Я ведь ни в чем больше не разбиралась, кроме солдат и армий, а во время войны только это и необходимо.
Я оставила их вдвоем и, забрав с собой тревоги, вышла с Чичи в сад, а оттуда – в полевой лагерь армии. Капитан Кирен следовал в нескольких шагах позади.
В первый раз за много дней сияло солнце, но ледяной южный ветер сдул тепло. То ли из-за пронизывающего ветра, то ли из-за вечной грязи в полевом лагере всегда было холодно. Вопреки (а может, и благодаря) погоде солдаты никогда не сидели без дела – занимались подготовкой и прочими обязанностями, приказы о которых Мансин мог отдать и во сне, а я даже не понимала, что это.
Я вошла в ближайший лагерь, следуя завету императора Кина – всегда быть на виду у солдат. Чичи бежала рядом. Несмотря на мои частые визиты, солдаты и слуги держались на расстоянии, только останавливались для поклона и бормотали «ваше величество», когда я проходила мимо.
– Ваше величество, – сказал генерал Мото, беззаботно приблизившись, будто он не предатель. – Что привело вас сюда, к грязи и поту?
– Генерал, – холодно отозвалась я. – Шпионы наверняка вам донесли, что я каждый день обхожу войска. Я могла бы спросить, чего вы хотите, но, если вы не собираетесь молить о прощении за измену, лучше пойду дальше.
Слова прозвучали более пылко, чем хотелось бы, но, по крайней мере, ему хватило благородства принять виноватый вид хотя бы на мгновение. Однако он не стал извиняться и что-либо объяснять, и это вызывало определенное уважение. Пробормотав «ваше величество», он удалился.
Я шагала по лагерю от подразделений генерала Мото до солдат генерала Русина, говорила со всеми, кто попадался на пути, чтобы все заметили мое присутствие, а потом пошла в сторону шатров генералов‑варваров.
Генерал Йасс и генерал Алон по своему обыкновению проводили время с простыми солдатами. Генерал Алон закатал рукава и вспотел, тренируя юного рекрута, а генерал Йасс стоял поблизости, разбираясь с проблемами, с которыми к нему подходили, как будто он император.
– Ваше величество, – сказал он с уважением к титулу, но без благоговения. – Сегодня вы не прошли мимо? Чем обязаны такому удовольствию?
– Как хорошо вы овладели придворными любезностями, генерал, – ответила я.
– А как же иначе, учитывая количество интриг вокруг. Вы в курсе, что за вами следят? Я знаю всех своих солдат и вижу двух посторонних, они явно наблюдают за вами.
Он произнес это совершенно будничным тоном.
– Я не в курсе, но не удивлена. За мной постоянно наблюдают, поэтому постарайтесь выглядеть недовольным из-за того, что я вас отвлекаю.
– Это нетрудно. Большинству кисианцев кажется, что мы постоянно сердимся. Чем могу быть полезен?