– Вы можете сказать, за кого будете сражаться – за меня или за министра Мансина.
Смелый вопрос, но они всегда лучше всего отзывались на честность.
Отразив тренировочный меч щитом, генерал Йасс обернулся к Алону. Эхо разнесло лязг стали.
– Положение сложное, – сказал Йасс, по-прежнему глядя на противника. – Не будем притворяться, будто не знаем, что вас лишили власти, именно поэтому мы не рискуем открыто выражать вам поддержку. Это было бы самоубийством, и, хотя мы с генералом Алоном терпеть не можем лицемерие, нам надо думать о своих солдатах.
– А если бы положение изменилось? – спросила я. – Если бы у меня стало больше рычагов влияния? Больше союзников? Что тогда?
– Зависит от того, что за союзники, ваше величество. И еще от… – Он умолк, и у меня перехватило дыхание от тревожного ожидания, пока он не повернулся обратно. – К несчастью, ситуация кажется… – Его взгляд скользнул мне за спину, на соглядатаев. – Сложной. Могу лишь заверить в нашей взаимной… нелюбви к министру левой руки и в желании избавить Кисию от чилтейцев, а не торговаться с ними.
На большее я и не надеялась, и глаза защекотало от слез облегчения, но в то же время этого было недостаточно, чтобы изменить ситуацию.
Я поблагодарила его и собралась уходить, но тут генерал Йасс вскинул голову, обратив внимание на гул голосов.
– Что происходит, солдат? – спросил он одного из своих людей.
– Заметили флаги Бахайна, генерал.
Генерал Йасс уклончиво хмыкнул.
– Интересно. – Он покосился на меня. – Ваши союзники или его, ваше величество?
– Мои, – ответила я, надеясь, что это правда.
После битвы за Когахейру мы с Эдо расстались не самым лучшим образом, но всегда будем друг для друга единственной частичкой Танаки, оставшейся у нас обоих.
Эдо стоял на том же месте, что и лорд Гори этим утром, но не опустился на колени. Не присягнул. Он понял поспешно нацарапанное предупреждение, которое я ему отправила: здесь нельзя быть верным мне, только Мансину.
Стоящий рядом со мной министр вскинул подбородок.
– Племянник, – сказал он, напоминая Эдо о старшинстве в семье, как будто тот еще ребенок. – Принесите присягу.
Лишь караульные были свидетелями, как в ответ Эдо гордо поднял голову.
– Боюсь, как герцог Сяна и командующий флотом я пока не могу принести присягу, дядя. Пока не пойму, что за союз вы заключаете с Чилтеем.
Представляю, как заулыбался бы Танака, глядя на гордого и уверенного Эдо, который смело возражает не просто самому влиятельному человеку в стране, но и старшему в семье.
Министр Мансин расправил плечи, а его глубокий вдох выдал раздражение.
– Вы не в том положении, чтобы требовать…
– Со всем уважением, ваше превосходительство, – прервал его Эдо, – моя задача – обеспечить безопасность Сяна и его жителей. Нет нужды притворяться, будто я не смогу править своими землями без поддержки императора, как много лет правил отец. Я не желаю следовать его примеру, но многие мои солдаты сражались с чилтейцами за Когахейру и погибли. Чилтейские войска по-прежнему остаются в нашей стране, а командует ими человек, который не может умереть. В таких обстоятельствах я не стану присягать императрице, которая собирается заключить с ними союз путем брака. – Его взгляд переместился на меня. – Не будем также притворяться, что вам не нужны мои армия и корабли, поэтому я требую прямого ответа.
– На какой вопрос? – отозвался Мансин, и его слова словно сковало льдом.
– Вопрос в том, какого дьявола вы решили, что его величество должна заключить подобный союз, министр.
Министр на мгновение съежился, и я всеми силами старалась не ухмыльнуться. Клянусь богами, Танака был бы в восторге.
– Да как вы смеете стоять здесь и вести себя настолько неподобающе! – рявкнул Мансин. – Этими словами вы покрыли позором свою семью.
Несмотря на уверенный вид, Эдо вспыхнул.
– Это не ответ, ваше превосходительство. Лео Виллиус – самая большая угроза Кисии, а не тот, за кого следует выходить замуж ее величеству.
– Вот и отлично, потому что у меня нет ни малейшего желания выходить за него, – вставила я, не зная, радоваться или сожалеть, что никто больше не слышит. – И я не намерена подписывать мирный договор с Чилтеем.
Воодушевившись присутствием Эдо, я сказала так не только для того, чтобы посмотреть на реакцию Мансина, но и потому, что это правда. На мгновение ладонь Мансина возле моего плеча сжалась в кулак, а потом он выпустил пар, тихо хохотнув.
– Очень забавно, ваше величество, – сказал он. – Ясно, что этот разговор ведет в тупик. В данных обстоятельствах лучше отложить его и обсудить ваши… предубеждения… за чаем. – Он посмотрел на Эдо. – Племянник…