ОЛЬГА: Черт меня выследил… всё за мной по пятам ходил.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Упрямая, зараза, как Жанна д'Арк. Талдычит свое.
ОЛЬГА: А что Жанна? Жанна ничего не знает. Она только ходила хозяйке массаж делать.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Что ж мне теперь – чёрта на очную ставку звать? (Черт услужливо высовывается из левой кулисы.) Тьфу тебе! (Черт сваливает.)
Из правой кулисы, выпятив грудь в тельняшке, выходит всклокоченный, с нечесаной бородой Глеб, изрядно выпивши. Смахивает на черта. Становится во фрунт, отдает честь.
ГЛЕБ: Свободный художник Глеб Поймин по собственной инициативе явился для дачи показаний. По уголовному, значит, делу. Простите что прорвался. Простите что выпимши. Простите что узурпирую. (Тычет под нос Ольге фотографию Дениса. Ольга молча отворачивается. Глеб подсовывает фотографию с другого бока.) Нет, пусть скажет. Имя, фамилию, телефон, адрес. Не жалейте ее, заставьте. Тут о жизни и смерти… дура! Черт своими лапами ничего не делает. Он хитрожопый, черт. (Черт из кулисы строит обиженные гримасы.) Он, черт его подери, выбирает о-ру-ди-е. Кто был орудием? кто этот грёбаный молоток в элитную квартиру припер? кто, скажи, мог придти к хозяйке, когда хозяину еще сутки в Гааге околачиваться? Говори, кликуша паршивая, не то я сам тебе врежу… простите, что узурпирую.
ОЛЬГА (безучастно): Он меня не бьет. Наоборот, старается вытащить.
ГЛЕБ: Повезло тебе, девка… приглянулась ты ему. Вон какая – позеленела вся, волосья отвисли, глазки в кучку. Если кто тебя, кошку драную, окромя меня жалеет, скажи спасибо. В ножки поклонись. Говори, несчастье ходячее, пока я с горя не помер.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Поди, Глеб, за дверь и нас не слушай. Что сможет – расскажет. А я – никому. Вот те крест, Зайцева. Только суду, при закрытых дверях, и то не всё. Судья вроде врача. Хрен с ним, пусть знает. Потерпишь.
ГЛЕБ: Гражданин следователь, можно я там в предбаннике посижу, пока она рожает?
Константин Иваныч кивает. Глеб выходит.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Ну, говори. (Ольга молчит.) Ладно, я за тебя говорить буду. Если неверно скажу, ты головой помотай, вот так. (Мотает головой.) Я живо поправлюсь.) Вынимает из стола мобильник.) Юлианин. Как будет его номер, ты глазом моргни. Вот, сразу. Денис Подпругин. Лошадиная фамилия. Это я так… это из Чехова.
ОЛЬГА: Не из Чехова он, из Подольска. Снимает тут, в Черемушках. (Торопливо.) Я адрес не запомнила… мы на машине.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ (разглядывает фотографию): Для парня чересчур красив. (Поет.) Ах, Керубино! зачем мальчишке быть таким красивым!
ОЛЬГА (поспешно): У Юлианы все такие.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Других не держим. (Продолжает, не дает ей увильнуть.) И ты на него поглядывала. За погляд денег не берут.
ОЛЬГА (резко): А за что берут? Хозяйка крупно крошила. Вот тебе на такси, вот тебе на фитнес-клуб, вот тебе на море и обратно.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Ну, хватит уже… сейчас наплетешь с три короба. Это ей муж столько денег давал?
ОЛЬГА: А хрен их… у них куры не клюют. Значит, давал.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Он что, не видел у себя под носом бардака?
ОЛЬГА: Завод ведь на ее имя.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Откуда ты знаешь?
ОЛЬГА: Они меня за дурочку… Глеб говорит, что я даже слишком умная – для него.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Тогда скажи мне, умница, почему завод был записан на покойницу – гулёну никчемную, не тем будь помянута?
ОЛЬГА: Отец был завминистра… помер. На Новодевичьем лежит.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Видел. Сколько лет хозяева были женаты?
ОЛЬГА: Тридцать. Красивая, черт. Целый день – массаж, пассаж, кавалеры. Студенткой вышла, работала без году неделю.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Фамилия по мужу. Вуз технический?
ОЛЬГА: Чего-то по металлу…
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Прихватизация. Главное, чтоб не на свою фамилию. Всё путем. Подпись, печать. Ну, хорошо. Не понимаешь – не надо. Главное, я понял. Ходит к ней Денис, запасной игрок, и ничего у них пока не было. Мотни головой, если что не так. (Ольга не шевелится.) Однажы – шел дождик дважды – он позвал тебя к себе. Вот тут я не пойму. То ли убраться он хотел тебя заставить по-хитрому, то ли что, то ли еще что.
ОЛЬГА (с обидой): Не… восьмое марта было. Он мне еще за два дня до того мимозу подарил. Тебе, говорит. Я ей потом сказала – Вам принесли. Убраться я убралась, только он очень долго в магазин ездил… я все жданки прождала. Всё уже вылизала… уже час пробило, а его нет.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Приехал он с Юлианой. (Ольга опускает голову.) Сейчас выясним. (Звонит по внутреннему телефону.) Галя, узнайте, не было ли восьмого марта часов в двенадцать, звонка с 745-1425 на 8 (903) 513-1127. Сиди, отдыхай. Сейчас ответят. Был? (Кладет трубку.) Выше нос, Зайцева. Утри сопли. Не подставлял тебя твой Денис… просто так вышло. Не для того он тебя привез, чтоб пол вымыла. Только Юлиана что-то учуяла. Сам не гам и другому не дам. Позвонила - он не посмел отказаться.
ОЛЬГА (с отчаяньем в голосе): Она их всех так, по разу, а моего… то есть этого – задержала.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: По разу? ну хоть не убивала? как царица Тамара?
ОЛЬГА: Тамара у ней маникюрша… тоже хорошая… (Прикусывает язык.) Я думаю – Юлиана мне на зло.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Прямо! нужна ты ей.
ОЛЬГА: Выходит – нужна. Глеб давно въехал, к чему дело идет… только, говорит, не вздумай… я под тобой на три метра вижу… колдун.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Нам без колдуна не разобраться, раз пошла такая чертовщина. А Глебу без поллитра. Уже для храбрости принял на грудь. Дело путаное… черт так и путается под ногами. (Упомянутый высовывается.) Сгинь! (Убрался.) Что нам тут, святой водой что ли покропить?
ОЛЬГА (не слушает): Он ей всё рассказывал, рассказывал… а она смеялась.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Прямо Шахеразада он у тебя.
ОЛЬГА (гордо): Парень что надо. (Сникла.) Отослали они меня. Убралась – ступай, отпусти Алену. И больше Денис на меня не взглянул.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Спасибо – отослали. Сидела бы в соседней комнате, как Джульетта Мазина.
ОЛЬГА: Джульетта ее стричь ходит… ходила.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Злоумышленница! всё шелешпёра ловишь.
ОЛЬГА: Никого я не ловлю… они сами – Глеб и Денис. Глеб сразу догнал, в чем тут фишка. Сторожить, говорит, тебя стану. От греха, значит… чтоб не убила. Он не по ревности. Он правильный человек, Глеб. Не вздумай, говорит.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: А ты вздумала.
ОЛЬГА: День и ночь думала. Глеб давно говорил – съезди к ребятишкам.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: И ты поехала… а то вдруг посадят. Умилилась сердцем и раздумала. Это ты мне сразу сказала.
ОЛЬГА (после долгого молчанья): Только когда я вернулась, уже всё сделано было.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Так вот Глеб и спрашивает – кем?
ОЛЬГА (гневно): Вы Дениса не припутывайте. Денис тут не при чем... они даже пожениться собирались.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Кто тебе сказал?
ОЛЬГА: Толковали – хозяин с Денисом… я совсем тютельку слыхала.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Какую тютельку?
ОЛЬГА: Про завод… хозяин говорил – она завод продаст… тебя предаст… раньше, чем получит развод… раньше, чем продаст завод. Она такая.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Не понял… что раньше – продаст или предаст? Ладно. Кричали, ругались?
ОЛЬГА: Не… миром разошлись.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Как хочешь, только Юлиана всё это не тебе назло затевала. Влюбилась.
ОЛЬГА: Она не влюбляется… даже не знает, что такое. Она от мужа освободиться… ненавидели друг друга они. Убила я… я была орудием? Только черта или хозяина? Или хозяин – черт? их, чертей, много.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Имя им легион. Господи, как всё вместе ходит. И ум твой, и простота твоя деревенская. Непростая ты девка. Утопишь ты себя1 Достоевского на тебя не хватает.
ОЛЬГА (сурово): Хватает их на мою голову. Больше мне не сватайте.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Ну, злоумышленница, все гайки отвинтила или маненько оставила?
ОЛЬГА: Это я без винтов? я пока еще въезжаю.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Тогда скажи – мог хозяин Дениса подрядить Юлиану убить?
ОЛЬГА (взрывается): Вы это бросьте! наловчились дела шить!