КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Красавчик их уже забрал? арест в таких обстоятельствах фиг наложишь… меня отстранили от веденья следствия.
ВТОРОЙ МИТЁК: На момент отправки ответа – еще не забрал. Только какие-то пустяки. А в Цюрихе торчал уже месяц.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Ну, после тюрьмы он их не получит.
ТРЕТИЙ МИТЁК: Не кажи гоп, поки не перескочишь. Попробуй засади… ведь они повязаны… вдовец будет защищаться не на жизнь. а на смерть. (Подносит к лампе картину – синюшная Венера.) Вот, Глеб принес перед психушкой. В тот день, когда ты тут… когда они тебя… Это она, Ольга, позировала… Возьми себе, если хочешь.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ (отстраняется, разглядывает портрет, отодвигает его): Не надо… не хочу… не похоже.
ТРЕТИЙ МИТЁК: Ну, вдовцу подари. И не говори кто. Скажи - произведение искусства. Пусть рядом с портретом покойной жены повесит. Уж тот-то небось похож, а иначе бы денег не заплатили Мы пили-пили, еле пропили.
ЧЕТВЕРТЫЙ МИТЁК: Убрал жену, и концы в воду. Не как наш Глеб, блин… того бывшая – слышь, бывшая жена в психушку засадила. (Наливает Константину Иванычу, тот пьет.)
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: Организовали ее. Позвонили среди ночи… я знаю, как это делается. (Берет со стола бумагу.) Ответ интерпола забираю. Хотя что с ним делать… у меня есть друг прокурор, в другом округе…. По крайней мере посоветуюсь. Ольга-Глеб на мне. Если со мной что, их сразу того. Мужики, я пошел.
Встает, идет не очень твердо вверх по лестнице. Сцена отъезжает влево. Комната уходит за кулису, лестница остается – на ней темно. Справа появляется переулок – тополь распускается, неясно горит фонарь на столбе. Константин Иваныч выходит, захлопывает дверь. Декламирует фонарю.
КОНСТАНТИН ИВАНЫЧ: …и написал на борту – мужайтесь, мы вас не покинем.
Резкий свет фар ослепляет его, он инстинктивно заслоняет глаза тыльной стороной ладони. Автомобиль ринулся, долбанул его, отбросил к стене и боком-боком беззвучно укатил. Дверь от удара головы Константина Иваныча распахнулась. Только не на темную лестницу, а в голубое бездонное небо, плывущее по ту сторону кирпичной стены, совсем близко от чуть видного тополя.
ЗАНАВЕС
Два ангела в белых одеждах с прошивками – вроде крестильных рубашек - сложивши огромные крылья, взявши Константина Иваныча за руки с обеих сторон, выводят его кланяться. Он истово кладет поклоны в аплодирующий зал.
ИЗ КРАЯ В КРАЙ
Пьеса для семейного представленья
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Елена Быстрова, в девичестве Долганова, преподавательница детской музыкальной студии, маленького роста, инородческого типа, 45 лет.
Илюша, ее сын, 9 лет.
Лев Быстров, ее бывший муж и бывший дипломат, отец Илюши.
Дима Бахвалов, однокурсник Елены по гнесинке.
Макс Эрлих, сравнительно богатый немец.
Гюнтер, старик - шарманщик.
Непомук – его сын.
Линда – жена Непомука.
Магда – их дочь, 10 лет.
Людо – обезьянка Гюнтера.
Клаус – его попугай.
Суворов – его пес.
Австрийский полицейский.
Рука кондуктора восточного экспресса.
Официант – один и тот же актер в Москве и в Анталии.
Авторша – немолодая и всегда небрежно одетая.
Прохожие, в Москве и в Анталии, трое-четверо актеров, меняющих шляпы, очки, зонтики, а иной раз и куртки.
Саня и Ваня - московские бандиты.
Адольф и Рудольф – немецкие бандиты.
Четверых бандитов играют двое актеров. Жесткий Адольф склеен с размазней Саней, а сердечный Рудольф с сердитым Ваней. Таким образом, каждому из двоих актеров дается возможность поиграть и злого, и доброго разбойника. Адольф с Рудольфом всегда в черных очках, а Саня с Ваней без очков. Злой гангстер всегда в черной куртке или майке, добрый в желтой. Актерам частенько приходится перебегать за сценой из кулисы в кулису, быстро снимать-надевать очки, меняться куртками или майками (переодеваться не всегда обязательно, высунуть голову можно и не переодеваясь). В последней сцене появляются еще и куклы-двойники в соответствующем одеянье, так что на сцене впервые присутствуют все четверо бандитов. Куклы делаются из любой швабры – наматывается тряпка, рисуется лицо. Были бы две лишних куртки и еще одни очки. Пьеса практически детская. Не все географические подробности надо принимать всерьез.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Москва. Перед занавесом торопливо проходят тепло укутанные люди (одни и те же актеры, слегка меняющие прикид).
ИЛЮША (поет):
Я лунный ковбой, я лунный ковбой,
Я звезд табуны приведу вам с собой.
(Тихо поет в сторону, пока мама на минуту перестала играть.)
Все проходят мимо, даже не смотря.
САНЯ и ВАНЯ (возникают): Мы Саня-Ваня! мы снова с вами! мы ваша крыша.
ЕЛЕНА (холодно): Приятно слышать.
САНЯ и ВАНЯ: Короче говоря, гоните денежки. (Синхронно наклоняются к картонной коробке.)
ДИМА (останавливается, узнав Елену): Ленка! Долганова! (Саня и Ваня смываются, не успев цапнуть денег.)
ЕЛЕНА (протягивает руку): Теперь Быстрова. (Показывает на Илюшу.) Мой сын. (В сторону.) Слава Богу, один. (Тычет в тетрадь с нотами.) Это всё его творчество. Слова, мелодия. (Илюша порывается что-то сказать, но мать делает ему знак, и он молча отворачивается.) Я только записываю.
ДИМА: Долганиха! где же муж? где господин Быстров? куда он смотрит? почему вы тут побираетесь? (Тычет пальцем в коробку с деньгами. Елена делает знак и ему, он унимается.) Ладно, пошли… здесь рядом хорошая забегаловка… угощу вас обедом.
Насильно складывает Еленин синтезатор, сует в чехол, накидывает тряпочный ремень себе на плечо, тянет Елену в кулису.
ИЛЮША (идет за ними следом и поет, дыша на озябшие пальцы): Из края в край мой пу-уть лежит…
ЗАНАВЕС ОТКРЫВАЕТСЯ
Сидят за столиком втроем, синтезатор в матерчатом чехле прислонен к ножке стола. Официант делает пометки в блокноте и отходит.
ДИМА (Илюше): Так ты у нас вундеркинд? а самому записать слабо? Что у тебя по сольфеджио?
ЕЛЕНА (быстро): Он в музыкалку не ходит. Только ко мне в детскую студию. Он и в такую-то школу еле ходит. Очень любит петь на людях.
ДИМА (серьезно): Ну, голос у мальчика – лотерея. Не то будет, не то нет. А музыку писать он так и так станет. Ничего не поделаешь – учиться, учиться и еще раз учиться.
Официант принес тарелки. Едва успел отойти – Илюша рухнул красиво подстриженной головой в суп.
ЕЛЕНА и ДИМА (хором): Илюша!
Подбегает официант, берет Илюшу на руки. Илюшина голова безжизненно повисает.
ДИМА (кричит в мобильник): Алло! скорая! кафе-бар «Япошка»! (К официанту.) Адрес! скажите точный адрес!
ЗАНАВЕС
СЦЕНА ВТОРАЯ
ЗАНАВЕС ОТКРЫВАЕТСЯ
Илюша спит на больничной койке. Над его головой свистящим шепотом ссорятся его разведенные родители.
ЛЕВ: Нашла тоже способ обратить на себя вниманье! учишь мальчика лгать… выдавать за свое написанное тобой. Перегружаешь его память, отвлекаешь от школы. Студишь часами в подземных переходах, эксплуатируешь. Достукалась – менингит! Скажи спасибо – обошлось… мог бы дураком остаться.
ЕЛЕНА: Если бы да кабы! а ты уже дурак! запишись на всемирный конгресс дураков… не воткнул – это для него… для его карьеры… Дима обещал – диск, конкурс… он возглавляет жюри. Вот увидишь – первое место обеспечено.
ЛЕВ: Не позволю! разоблачу! заберу его у тебя!
ЕЛЕНА (холодно): Куда? к твоей новой жене? Мы еле сводим концы с концами… у тебя нет морального права вмешиваться. Летом повезу его в Анталию.