— Здравствуйте!
— Здравствуйте! — И глазами показывает на чердак.
Я сразу сообразил, в чем дело, автоматчиков вперед, а сам за ними. По лестнице поднимаемся осторожно. Сразу открываем дверь. Прямо перед нами за столом сидит «гражданский» и работает ключом на радиостанции. На столе немецкий автомат, кассеты, гранаты с длинными ручками…
— Хенде хох! — крикнул я во весь голос. Человек вскочил, наушники с него слетели, вытянулся в струнку, руки вверх тянет…
— Обыскать!
У «гражданского» оказался наш паспорт. А в немецком обмундировании, что висело на спинке стула, унтер-офицерская книжка СС.
— Кто вы? — спрашиваю его.
— Унтер-офицер войск связи СС, господин старший лейтенант, — отвечает гитлеровец безо всякого акцента.
— Где научились по-русски?
— Родители до революции жили в России.
— Что делали здесь?
— Передавал сведения. Не успел уйти. Больше ничего не скажу. Ведите в свой штаб.
…Наблюдательный пункт дивизии разместился в нескольких домиках на Холодной Горе. Светает. Я дремал не более часа.
— Что-нибудь новое есть? — спрашиваю у Мелентьева.
— Да! Не хотел вас будить. 305-я стрелковая дивизия освободила Люботин. Разговаривал лично с комдивом Даниловичем.
— Молодцы! Теперь и дорога на Полтаву тоже закрыта. Скоро гитлеровцы «завертятся»…
Командир 305-й стрелковой дивизии полковник Иван Антонович Данилович — наш бывший начальник штаба. И я искренне рад его успехам.
Несколько позднее позвонил командир 81-го полка полковник П. К. Казакевич.
— Перед Гавриловкой и по дороге на Люботин стоят колонны машин. Немцы контратакуют с танками и авиацией. В 53-м артполку раздавлена батарея Стеблинского. Обстановка в целом очень тяжелая. Гитлеровцы рвутся на Люботин и Богодухов. Первый эшелон полка долго не продержится…
— Гавриловку удерживать во что бы то ни стало! Буду просить авиацию на ваше направление у командующего армией…
У телефона Билютин.
— Вышел к Южном вокзалу. Немцы отходят на Липовую Рощу.
— Хорошо!
Незаметно летит время. И опять докладывает Казакевич.
— Первый эшелон полка разрезан. Гитлеровцы рвутся к шоссе на Богодухов. В направлении на Люботин двинулись колонны стоявших на дороге машин. Оттуда к Гавриловке подходят танки и мотопехота…
— Значит, — сделал я вывод, — 305-я дивизия Люботин не удержала…
— Подготовьте, Павел Константинович, второй эшелон для контратаки. Авиация перед Гавриловной будет через 30 минут.
У телефона командир 73-го полка Штыков.
— Вышел на Московскую улицу. Гитлеровцы отходят.
— Продолжайте наступление до встречи с нашими частями…
— Трудно будет, — говорит Жмаченко, — 81-у полку удержать Гавриловну. Захватив Люботин, гитлеровцы бросят все силы, чтобы овладеть ею и прорваться на Богодухов. Сталинград они еще не забыли…
Так проходит около часа. В Гавриловке идет тяжелый бой. Взволнованный, ко мне подходит заместитель по политчасти П. Н. Павлов.
— Убит Казакевич!
— Как? Когда? Я ведь только сейчас ставил ему задачу!..
— Какой человек погиб! — печально говорит Ф. Ф. Жмаченко.
Несколько минут мы стоим молча. Я смотрю на ставшие суровыми лица офицеров и солдат. Слышен зуммер телефона. Капитан Мелентьев берет трубку.
— Перед 81-м полком гитлеровцы отходят на Люботин.
Через 30 лет после этих событий, работая над книгой в Центральном архиве Министерства обороны, я нашел такую запись:
«Командиру 25-й гвардейской стрелковой дивизии.
Ваша дивизия в Харьковской операции и занятии г. Харькова сыграла основную и решающую роль. Между тем в сообщении Совинформбюро и, по-видимому, в донесении фронта ей надлежащее место не отведено…»
И далее:
«…Ваша дивизия, частично 305-я и 5-й гвардейский танковый корпус остались в тени, обойденными. А здесь-то, на этом участке решалась судьба Харькова. Для правдивости в освещении занятия города, а также для представления ряда лиц к высшей награде, а Вашей дивизии, кроме того, к ордену Ленина, представьте мне нарочным ход событий 15.2.43 и в ночь с 15 на 16 февраля сего года.
17.2.1943 г.»[3].
…После освобождения Харькова дивизия с утра 17 февраля начала продвигаться в направлении Ковяг. 3-й батальон 78-го полка, следуя во втором эшелоне, остановлен в селе Ярошевка. Ветренно. Сыро. Солнце изредка пробивается сквозь тучи, освещая на окраине села единственный уцелевший домик с посадкой. Возле него на нескольких полусгнивших бревнах разместился первый взвод 8-й стрелковой роты.