— Он приезжает, заходит ко мне и всегда спрашивает о тебе, а ты — о нем, — сказала Тося года два назад. — Вы бы уже встретились один раз и поговорили!
Римма не знала, хочет ли она встретиться с Алексеем. Она мечтала о встрече, но мысль о ней пугала ее. Иногда ей казалось, что если она увидит Алексея, то сердце не выдержит — его разорвет на части. Ей было страшно, что, встретившись со старой любовью, она потеряет голову и бросит Игоря. Они так и не встретились, но Римма точно знала: приедет муж и в постели она снова будет представлять, что рядом с ней не он, а Алексей.
Люба помогла подруге с приготовлениями к празднику. — Завтра наконец-то все съедутся! — сказала Римма, поставив в холодильник последнюю полную кастрюлю. — Спасибо тебе, Любаня! Без тебя не управилась бы.
— Да не за что! — улыбнулась женщина. — Ты мне лучше скажи, когда ты своим сообщишь о болезни?
— Ну, не под елочку же им такой «сюрприз» положить? Сразу после праздника, — пообещала Римма.
— И в больницу тоже?
— Конечно! Кто знает, сколько мне на веку праздников осталось? — грустно произнесла Римма.
— Начинается! Ты говоришь как старая бабка! — нарочито весело сказала Люба.
— Ты не права, стать старухой мне не придется, и в этом мое преимущество.
— Как это все ужасно! — дрогнувшим голосом произнесла Люба. — Я до сих пор не верю!
Она обняла Римму за плечи, наклонила голову к ее голове.
— И не говори! — согласилась Римма. — Люба, я вот думаю о том, что этот мир был до меня, есть и будет после. Люди рождаются для того, чтобы побывать гостями в нем и через некий промежуток времени уйти. Зачем мы тогда живем? Суетимся, работаем, растим детей, занимаемся любовью, спим, едим — и все это ради чего? Чтобы когда-то стать кормом для червей? Выходит, что жизнь — это испытание нас на прочность?
— Ты говоришь страшные вещи, — задумчиво произнесла Люба и прижалась к подруге.
— Я говорю то, о чем мы стараемся не думать, но все прекрасно понимаем, что мы рождены для того, чтобы умереть. Мы не говорим об этом, боимся пускать такие мысли в голову, чтобы они не материализовались, а в это время проходит наша жизнь, часики отсчитывают обратный ход, начиная от дня нашего рождения.
— Часы приближают нас к смерти? Я никогда не думала об этом.
— Все так, не ты одна. Давай не произносить это страшное слово, — попросила Римма. — Мне казалось, что я уже имею право говорить все, о чем думаю, и не бояться, но это слово… Оно такое ужасное, как и сама жизнь.
— Говорят, что надо радоваться жизни.
— Это для самообмана, чтобы не думать о своей кончине.
— Почему? Почему жизнь такая жестокая? — У Любы из глаз покатились слезы.
Она пыталась сдержать себя, но было поздно. Мысли подруги навеяли грусть и отчаяние, и Люба расплакалась, уткнувшись Римме в плечо. Она ощутила, как содрогнулось тело Риммы, когда она попыталась подавить в себе рыдания, которые толчками вырывались наружу. Римма обняла подругу и сама неутешительно расплакалась.