— Что вы здесь делаете? Все в порядке? — спросил мужской голос. Прозвучало по-домашнему, будто говорил дядя по материнской линии.
— Да. Смотрели на звезды и уснули. Мы в норме.
Натан тоже проснулся и что-то забормотал, но, заметив, что они не одни, вытаращил глаза.
— Что происходит?
Наверное, начало разговора он не расслышал, а Роберт хотел, чтобы эта беседа уже подошла к концу.
Мужчина опустил фонарик, и его наконец-то стало видно. Среднего возраста, высокий, мощные руки, обтянутые чересчур узкими рукавами рубашки. Ничего особенного. Обычный мужчина. Как вдруг он вытащил полицейский значок.
— Хотелось бы понять, почему вы спите в машине. Не очень-то умно.
Натан молниеносно принял сидячее положение, пустые рукава куртки качнулись из стороны в сторону.
— Меня похитили!
Несколько секунд Роберт пытался осмыслить услышанное. Возникло ощущение, что вместо крови по венам побежала ледяная вода. Он запихнул руку под груду металла, внутренний голос подбивал как можно скорее достать пистолет. Но небо резко рухнуло и придавило Роберта, он схватился за плечо, которое начало гореть так, будто его вот-вот оторвут.
Роберт ощутил смрад крови, силы покинули, осталась лишь мучительная пустота в голове, где эхом отдавался вопль Натана.
— На твоем месте я не стал бы этого делать. Держи руки там, где я смогу их видеть, — сказал коп.
Несмотря на мешавшую думать жгучую боль, Роберт сообразил, что произошло.
В него стреляли.
Дыхание стало поверхностным, он посмотрел на темный силуэт мужчины, что прятался за фонариком. Он мог бы попытаться еще раз достать пистолет, но задеревеневшие мышцы не давали шевелиться.
И тогда в сознание Роберта проникла мольба Натана:
— Пожалуйста, сэр, не стреляйте! Пусть он идет с миром. В этом нет необходимости!
Натан пополз к краю кузова, словно ему не терпелось оставить Роберта умирать от потери крови.
Долбаный предатель.
— Не переживай, сынок. Этот человек не причинит тебе вреда. Теперь ты в безопасности, — проговорил коп тем же спокойным домашним тоном.
Его явно не трогали страдания Роберта.
— Расстегните куртку, на мне наручники.
Натан выскользнул из кузова и встал рядом с полисменом, так ни разу и не взглянув на Роберта. В тот момент Роберт пожалел, что спас неблагодарному ублюдку жизнь.
— Выбирайся оттуда. Живо, — требовательно бросил коп.
Заметив, как он вскинул пистолет, Роберт пошевелился. А еще казалось, что было больно до этого. Какая жестокая ошибка. Он перевернулся, и плечо пронзила адская боль, отчего стоявшие перед ним люди начали двоиться.
— Ладно... ладно...
Натан шагнул ближе, будто только что очухался.
— Роберт... прости. Я не мог рисковать.
— Ты не обязан с ним объясняться, — произнес коп и, прижав холодное дуло к почкам, повел Роберта к машине без опознавательных знаков.
Тормозил Роберт по-страшному, мозг словно дал течь, но он все равно чувствовал: что-то не так. Почему коп в одиночестве? Он уже сменился? Почему он не представился? А куда делась формулировка о праве хранить молчание?
Подонок снял пистолет с предохранителя еще до того, как подошел к ним.
Но обдумать все как следует Роберту не удалось. Коп пихнул его в машину и со всей дури выкрутил руки. В коленях появилась слабость, показалось, будто поврежденные мышцы начали рваться.
— Черт...
Натан шагнул ближе.
— Сэр, это необходимо? Ему же больно. В том нет нужды. Можем поехать прямиком в полицейский участок. Или сначала в больницу? Порядков я не знаю, но если у него идет кровь, тогда больница...
— Завали! — рявкнул коп и защелкнул наручники у Роберта на запястьях.
Роберт выдохнул и повернул голову. Подбородком он коснулся холодной стали полицейской машины и встретился взглядом с Натаном. Своих эмоций он не понимал.
— Ключи от наручников в заднем кармане, — сказал он.
Может, сотрудничество упростит весь процесс? Все равно как только он попадет в систему, Вогель тут же его отыщет.
Это все, что он получит за совершенное доброе дело.
Фыркнув, коп потащил Роберта к открытому багажнику.
— Без надобности. Ты уже и так мне помог. Забирайся.
— П-простите? — заговорил Натан. — Я... Почему вы не хотите снять с меня наручники, сэр? И... багажник? Это законно?
Мозг начал соображать быстрее, точно старая пластинка, которую удерживали пальцем, а потом отпустили. Роберт глотнул воздуха и застопорился. Сильными руками его запихнули в темную клетку, а прижатый к шее пистолет гарантировал покладистость.
— Тебе платит Вогель, да? — спросил Роберт скорее для Натана, чем для себя.
Очутившись в багажнике, он перевернулся на бок, чтобы умерить боль, и уставился в глуповатое лицо мужчины, который станет его погибелью.
Держась рукой за крышку багажника, коп покачал головой. Роберт приготовился услышать глухой стук и сгорбил плечи.
— Чтобы узнать, попробуй сначала прожить подольше.
— Что? Нет! Нет, нет, нет! — Натан глядел на Роберта и копа широко распахнутыми глазами.
— Не устраивай сцену, если не хочешь тоже сдохнуть от потери крови. Идем, ты пока нужен живым.
Но вместо того чтобы съежиться и начать умолять, Натан набросился на ублюдка.
Он умудрился заехать локтем копу в живот и, чтобы тот не захлопнул крышку, отпихнул его в сторону.
Его положение явно было невыгодным с точки зрения физической силы, но пребывавший в недоумении коп грохнулся на землю, как мешок с картошкой. Острая боль просочилась в затуманенный разум. Кусая губы, Роберт выкатился из багажника. Из-за падения рана начала саднить еще сильнее, но Роберт задался целью захватить оружие копа или сделать хоть что-то, чтобы свалить отсюда.
Но пока он продумывал побег, Натан, отчаянно закричав, кинулся на копа, и тот снова заворчал от боли. Роберт не мог бросить Натана умирать. Особенно после всего случившегося. Особенно после попытки искупить все совершенные преступления. Может, страдания, которые Натан причинил Роберту своим предательством, — это часть расплаты?
Он наступил на грязную руку полицейского, другой ногой отбросил пистолет, а потом со всей силы рухнул на голову козла и врезался в нее коленками.
Это тоже причинило боль, словно кости стали каменными, но в тот момент неудобства не имели значения. Кроме крика Натана и яростно пульсировавшей крови, он почти ничего не слышал. Роберт перекатился, зажал голову копа между бедер и крутанулся.
Раздался мерзкий хруст, и на этом все закончилось.
Натан вышел из оцепенения и, тяжело дыша, опустился на колени. И хотя ранение получил Роберт, Натану явно было не по себе.
Роберт выплюнул песок, каким-то образом оказавшийся во рту, и, глубоко дыша, скатился с копа.
— Ты кусок дерьма, — произнес он, но больше походило на скулеж.
— Прости, — замотавшись в куртку, с трудом проговорил Натан. — Я думал, все закончится, но теперь он мертв, а мы всегда будем в бегах. Я запаниковал. Ты надел на меня наручники, а я понятия не имел, куда мы едем, и имело смысл... Черт, черт, черт. — Он захныкал и, повалившись на траву, покачал головой.
Роберт сглотнул, внутри все кипело от злости.
— О, ничего страшного. Упеки меня в тюрягу, чтобы Вогель смог меня прикончить, а сам возвращайся в Канаду. Может, заберешь ключи и бросишь меня подыхать рядом с этим утырком?
Наконец-то Натан поднялся, поочередно глядя на Роберта и на труп.
— Нет... Мы найдем выход. Не злись. Но и под замок меня тоже не сажай. Я боюсь. Такое ощущение, что я не могу дышать, весь организм вопит, что я умру.
Роберт с ненавистью посмотрел на красные пятна на кофте и нахмурился.
— Добро пожаловать в клуб. Ты серьезно считаешь, что твое положение хуже моего?
Повисла тишина, и Роберт ударился лбом о машину.
— Я... Нет. Извини. Все верно, у тебя идет кровь. Боже мой. В тебя стреляли. — Натан, совершенно не беспокоясь о дорогих штанах, подполз ближе. — Сними наручники, и я о тебе позабочусь. Или давай сначала я сниму наручники с тебя, если боишься, что я сбегу.