Складки ткани наконец-то разошлись, и в комнату шагнул Хэнк, одетый в армейские ботинки и боксерские шорты, в которых, наверное, спал.
— В коридоре еще люди, — прошептал Натан, его слишком потрясло, ясно мыслить не получалось.
— Джейкоб выманил их вниз. — Хэнк опустился на колено рядом с Робертом.
— Они профессионалы, Хэнк. Его грохнут! Господи...
Роберт повернул разбитое лицо к окну. По потолку забегали красные и синие огоньки. Грудь быстро вздымалась. Он смотрел то на брата, то на Натана.
По улице эхом разнеслись помехи.
— Это полиция. Вы окружены. Бросьте оружие и покиньте дом с поднятыми руками.
Кровь заледенела. Пока что рано наслаждаться освобождением.
— Телефон! Достань телефон! — Натан изогнулся, чтобы Хэнк залез в карман. — Я пытался записать признание Вогеля, но Роберт там тоже есть. Удали, быстрее!
Хэнк вытаращился и резво вытащил мобильник, записывавший разговор. Он призадумался, скользнув взглядом по трупу, и тихо хмыкнул.
— Теперь признание ни к чему.
Он повозился с телефоном и швырнул на кровать.
Через окно в комнату ворвались громкие голоса, но Натана так ошеломило, что не удавалось думать ни о чем, кроме смерти, которой они избежали по очень тонкому краю. Удар по самолюбию Вогеля мог стоить им жизни.
Хэнк вернулся к брату. Лицо у Роберта настолько же бледное, насколько красная кровь у Вогеля.
— Твою мать... Роб, твоя рука...
Роберт, громко дыша, покачал головой.
— Развяжи. Не чувствую рук.
Натан без толку подергал наручники.
— Я вызвал полицию. Как ты узнал…
— Мия, — протараторил Хэнк, с хмурым видом освобождая руки. — Умница. Она прячется в тайнике. Никто не тронет мою семью.
Роберт резко хохотнул, потряхивая затекшей правой рукой.
Хэнк напрягся всем телом, словно его ударило током.
— Хватит ржать, черт тебя дери! Думаешь, это игра? Я охотник, и я завалил...
Воздух рассекла череда выстрелов. Все продлилось лишь минуту, но звуки отозвались во всем теле. Натан свернулся в клубок, силясь держать себя в руках. Хэнк бросился к окну и высунул голову за занавески. Он что-то прокричал, кто-то ответил в знакомой манере, однако слов Натан не разобрал, зациклившись на хриплом дыхании.
— Что случилось? Джейкоб в порядке?
Роберт медленно перекатился на правый бок и приподнялся на локте. Левая рука оказалась за спиной, позабытая и милостиво спрятанная от Натана.
Отойдя от окна, Хэнк покачал головой.
— Забинтованного застрелили.
Натана охватил жар. Если бы не наручники, он бы повалился на пол.
— Ждите здесь. Я найду маму и Мию. Надо вызвать скорую. — Хэнк выбежал из комнаты.
Роберт громко сглотнул, коснувшись бледными пальцами деревянного пола, и встретился с Натаном взглядом. Его будто пропустили через мясорубку, но он все равно встал на колени.
Плотину прорвало. Со слезами на глазах Натан заметил, как к нему полз Роберт.
— Не надо. Я в порядке. Осторожнее с руками.
Он давился рыданиями. Несмотря на то что ураган жестокости закончился, расслабиться не выходило. Он по-прежнему готов бороться и выживать. Ничто не убедит, что опасность миновала.
Роберт без остановки стучал коленями по деревянному полу и вскоре прильнул к Натану колючей щекой, горячей, влажной, пахнувшей кровью. Это доказательство того, что они живы.
— Не плачь. Мы справимся, — прошептал Роберт, усевшись на пол и чуть привалившись к Натану.
Близость расставила все на свои места. Потрясенный облегчением, Натан уткнулся лицом Роберту в шею.
Роберт рядом.
Они уцелели.
Они уцелели.
— Как же я тебя люблю, — прошептал Натан, приникнув к Роберту теснее. — Даже в конце ты пытался меня спасти.
На выдохе грудь у Роберта опала. Он по-прежнему напрягался, однако обнял Натана за шею здоровой рукой.
— Сказал же: я сделаю для тебя что угодно.
Эпилог
К тому моменту, когда Натан завернул к дому матери, ладони у Роберта взмокли, а руки, несмотря на сделанный массаж, с удвоенной силой напряглись.
Сегодня, в канун Рождества, Роберт решил открыться родне.
Натан, покосившись на Роберта, слегка улыбнулся и погладил его по колену. Пикап мчался по грунтовой дороге к «Фруктовому саду».
— Вот увидишь, все будет хорошо. Хэнк тебя поддержит. Хелен смирилась, что я гей. Она поймет.
Роберт вытер пот о джинсы. Не помогало и то, что он надел свитер, подаренный матерью на Рождество. Сегодня вся семья будет в зеленом, даже Натан не избежал праздничного дресс-кода, правда, вместо свитера он облачился в бархатный зеленый пиджак с медными пуговицами. Ради него пришлось ехать в Хьюстон.
— Я ее сын. Это другое дело.
— Можно подождать, если ты не готов. Ничего страшного, правда. Знаю, для тебя это важный ша...
— Нет, я против. Надоело притворяться, что ты мой наставник, друг или помощник. Это бред. Если Джейк и Марк могут в открытую быть вместе, значит, и мы должны. — Он сглотнул, пожалев, что не выпил перед тем, как сесть в машину. — Но мне тяжко даже оттого, что не придется прятаться.
Возникло ощущение, что сердце налилось свинцом, едва Натан припарковал автомобиль возле других машин Зиданов.
Заглушив двигатель, Натан обнял Роберта. Сложно не беспокоиться, что их увидят, однако Роберт напомнил себе, что сегодня все расскажет родне, и расслабился.
От Натана так хорошо пахло после душа, принятого всего час назад, у корней волосы до сих пор влажные. Роберт улыбнулся и провел губами по гладкому лбу. Неповоротливость злила. Натан вкалывал в гостинице, улучшал обстановку вместе с Мией и мамой. Увы, травмированная рука только начала заживать. Это не только приносило боль, но и изнуряло физически и морально.
Стыдно, что Натану многое приходилось для него делать, но такую поддержку он мог принять и при этом не сомневаться в себе.
В доме бурлила жизнь, несмотря на то что в рождественские праздники не было гостей. Однако на Новый год все номера забронировали, отчего Натан ловил кайф, словно это его бизнес. Он уже спланировал цвета фейерверка и обсудил с матерью меню.
Радостно видеть его таким увлеченным. Несмотря на яркие отношения, Роберт боялся, что Натан заскучает в маленьком городе и уедет, но с каждым днем он все глубже погружался в семейный бизнес. Роберт пока не строил планов относительно их будущего, но одно знал наверняка: бездельничать он не станет. Как только рука заживет, он попытается помогать во «Фруктовом саду» там, где требовалась сила, или Хэнку на свалке, поскольку Дилан туда не вернется.
Заявление, поданное Натаном в полицию, привело к ордеру на обыск приозерного имущества Вогеля. Следствие продолжалось, но средства массовой информации не сумели отказаться от удовольствия и рассказали колоритную историю о женатом гангстере, ставшем главным подозреваемым в убийстве нескольких эскортников. То, что дон Вогель мертв, не мешало истории постоянно занимать первые полосы.
В легенде, рассказанной полиции, они опустили участие Роберта в спасении Натана, как и все остальное, что им могли вменить в вину.
Возле двери их встретили дети. Они вошли в теплое помещение, где пахло тестом для пирога и подливкой, где все готово для радушного приема Мэдисон, второй младшей сестры, не приезжавшей домой больше двух лет.
Натан улыбался ярче серебристой звезды на макушке елки, и Роберту так сильно захотелось взять его за руку, что он по привычке чуть не протянул руку. В маленьком домике, купленном для уединения, Натан всегда дарил Роберту нежности: мимоходом гладил или чмокал.
Жилище нуждалось в ремонте, но поскольку Натан занимался гостиницей, обновления шли медленно. Вопреки тому, что рука еще заживала, Роберт пытался хоть что-то делать самостоятельно, правда, таких задач находилось мало.
Сын Эвелин и Дилана играл с близнецами Джейкоба, а значит, мать тоже где-то здесь. Ее муж до сих пор находился под следствием за то, что якобы сообщил Вогелю местонахождение Роберта, однако рисковать она не стала и вышвырнула его шмотки, как только узнала о случившемся. Вся ситуация сказалась на ней. Роберт понимал, что разлука пойдет на пользу и Эвелин, и ребенку, но ей требовалось время, чтобы прийти в себя. Тем не менее, когда Роберт с Натаном вошли, она кивнула из-за обеденного стола.