— Я дам тебе свой рецепт, — успокаивающе говорит бабуля Бет. — Там-то ни какая-нибудь новомодная закваска, просто хороший старомодный хлеб.
Вспоминаю, как Роб со своим грубоватым шотландским акцентом рассказывал нам, что закваска была самым древним способом выпечки, и решаю просто опустить этот фрагмент. Мое увлечение выпечкой дало мне совершенно новый уровень уважения к людям, которые руководят «Le Pain Quotidien» (прим. французский — «Хлеб Насущный»). Представьте, что вы готовите все эти буханки каждый день? Ответственность, должно быть, ужасающая.
— А что там с твоей мамой?
— Мамой? — я с удивлением осознаю, что сто лет ничего о ней не слышала. Я всегда была немного вне поля зрения и из сердца вон для мамы, особенно когда она занята. Думаю, может быть, это немного передалось и мне. Я правда должна позвонить ей.
— Я не видела ее около недели, — говорит мне бабушка Бет. — Она все рассказывала мне о той работе, которую нашла, продавать что-то там в Интернете. Занялась каким-то проектом. Ты же знаешь, какая она.
Я вздыхаю. Знаю. Она постоянно находит схемы зарабатывания денег, которые решат все наши проблемы или, теперь уже, только ее. Проблема в том, что каждая из них до сих пор приводила к тому, что она вкладывала кучу денег «в качестве инвестиции», и, похоже, ничего уже в итоге не возвращала.
— Помнишь тот лайфстайл-коучинг или как там было? — бабуля хихикает.
— А тренинг для учителей медитации? — я смеюсь, думая о том, сколько раз моя мать была абсолютно точно убеждена в чем-то, что должно было принести ей состояние. Шесть месяцев сидения в пыльном церковном зале три вечера в неделю вскоре положили этому конец, и она перешла к следующему занятию. Я кусаю ноготь на большом пальце.
— О, я ж забыла, — говорит бабушка Бет. — Когда я разговаривала с ней в последний раз, она сказала, что собирается работать в кабаре на одном из круизных лайнеров.
— Серьезно? — спрашиваю я, резко садясь. Как, черт возьми, она собирается присматривать за бабулей, если та находится на другом конце света на «Принцессе Диснея» или как там его?
— Ладно, хватит об этом. Я хочу услышать все о твоей новой захватывающей работе. Как дела? Есть там симпатичные мужчинки?
Я подавляю вздох. Бабушка Бет ничего не упустит.
— Что там происходит с тем приятным парнем? Тем, который водил тебя на свидания?
Я слегка понижаю голос:
— С Алексом? Ничего не происходит. Мы просто друзья.
— Пфф, — говорит она.
— Так и есть. Честно. У него что-то происходит с одной из других девушек в доме.
— Хм, — в ее голосе звучит легкое неодобрение. — Похоже, он немного дамский угодник.
Я подавляю смешок. Алекс — самый неподходящий мужчина на роль дамского угодника, которого я когда-либо встречала. Думаю, именно это, в сочетании с тем фактом, что я встретила его лишь однажды и, по сути, сама сфабриковала целый роман в своей голове, потому что слишком долго смотрела романтические фильмы, делает всю ситуацию с ним и Эммой терпимой. Плюс из того, что он сказал, в общем-то, не так уж много он и говорил, у меня складывается ощущение, что разрыв, который он пережил со своей бывшей, был довольно жестким.
— Он определенно не такой.
— Что ж, береги себя, любовь моя. После всего этого дела с Нилом, я не хочу, чтобы ты слишком быстро ввязывалась во что-то новое.
— На это нет никаких шансов, — говорю я.
— Тогда ладно. Я пойду, уже почти время для «Улицы Коронации», умираю от желания узнать, что же случилось со Стивом.
— Скоро увидимся, бабуль.
— Было бы чудесно. Люблю-люблю, — она посылает воздушные поцелуи в трубку и отключается.
Потом я сворачиваюсь калачиком в постели и смотрю «Ла-Ла Ленд» на своем айпаде. Я купила пару наушников с шумоподавлением на случай каких-либо инцидентов по соседству. Я буквально понятия не имею, насколько все это серьезно, но не собираюсь рисковать.
Позже, тем же вечером, я на цыпочках спускаюсь вниз, чтобы приготовить чашку горячего шоколада, потому что не могу заснуть, когда натыкаюсь на Эмму, поднимающуюся наверх. На ней халат, в руках бутылка белого вина и два бокала. Она бросает на меня взгляд, который я не могу до конца расшифровать — не уверена, чувствует ли она себя странно из-за того, что я заметила два бокала, или надеется, что я не скажу Бекки, что что-то происходит. Я выдаю что-то вроде сочувственной улыбки (понятия не имею почему).